Угощение заказали в ближайшем ресторане, он находился на первом этаже старинного особняка, в котором располагались поппер-душкинские апартаменты. Кстати она никогда не называла свое жилье квартирой, только апартаментами. Да и комнаты именовала несколько странно, на французский манер – дортуары, будуары. Прихожую называла «фойе» или «вестибюль», причем с истинно парижским прононсом, хотя французского языка не знала.
Олимпиада Ивановна выходила замуж в четвертый раз. Все предыдущие мужья умерли, так что была она трижды вдовой. Поппер-Душкина получила первую часть своей двойной фамилии, так же как и квартиру, от последнего, третьего мужа Исаака Поппера. Это был маленький добродушный человечек на десять лет ее моложе, который работал директором кладбища. Ися имел приличный доход и оставил супруге довольно крупные вклады в нескольких банках, так что вдовушка могла роскошно жить на проценты с капитала. Исаак Наумович отличался кротким нравом, но и ему, в конце концов, надоело терпеть бесконечные капризы строптивой супруги и, перед самой смертью, он собирался с ней развестись. Это означало раздел имущества и выселение из аппартаментов, чего очень не хотелось Олимпиаде Ивановне.
Исаак Поппер погиб при очень странных обстоятельствах: на него упала тяжелая бронзовая статуя, много лет украшавшая сиреневый будуар. Это была прекрасная скульптура изображавшая Дон Кихота в натуральную величину в латах и с копьем в руке. Сие произведение искусства подарили Попперу коллеги на юбилей несколько лет назад, специально для этого случая ее отлили в мастерской по изготовлению надгробий и памятников. Как она могла обрушиться на злополучного Исечку, милиция не сумела выяснить. Происшествие посчитали несчастным случаем, дело закрыли. Олимпиада унаследовала все движимое и недвижимое имущество супруга, который так и не успел подать заявление о разводе.
И мадам Поппер-Душкина осталась безутешной вдовой, богатой и свободной, как птица. На работу в кукольный театр она устроилась по совету Эльвиры Павловны, чтобы увеличить шансы на новый брак. Учительница музыки была великим спецом в вопросах замужества, несмотря на то, что сама ни разу не состояла в браке. И на этот раз Эльвира оказалась права, ведь Генрих подвернулся Олимпиаде именно в театральном коллективе. А теперь была веселая свадьба.
Валерьян Северьянович, маленький тщедушный старикашка, взял на себя роль тамады, он постоянно произносил длинные веселые тосты за жениха и невесту с истинно грузинским красноречием. Его огромная усатая супруга Натела выполняла обязанности хозяйки: подносила с кухни угощения, убирала грязные тарелки и пустые бутылки. Эльвира Павловна обеспечивала музыкальное сопровождение: сидела за роялем и наигрывала приятные мелодии и песни, которые с жаром исполнял знаменитый Семен Семериков, узким бородатым лицом и манерой пения, несколько напоминающий старого козла. Было очень весело.
Олимпиада Ивановна нарядилась в красивое вечернее платье бледно-зеленого цвета, щедро украшенное стразами и перьями. Генрих был в том же самом костюме, в котором три года назад женился на Маше. Покупать новый Поппер-Душкина посчитала излишним расходом.
Медового месяца у молодых не было. На следующий же день после свадьбы ситуация в семье Кружкина перевернулась с ног на голову. Началось все так: Олимпиада Ивановна вместо того, чтобы принести мужу завтрак в постель, дала ему хорошего пинка под зад толстой короткой ногой и сказала:
