Читать онлайн Найджел Слейтер - Главные блюда зимы. Рождественские истории и рецепты

Nigel Slater

THE CHRISTMAS CHRONICLES

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd. under the title The Christmas Chronicles Text © Nigel Slater 2017 Location photographs © Nigel Slater 2017 Recipe photographs © Jonathan Lovekin 2017

Серия «Кулинария. Вилки против ножей»

© ИП Пухов, перевод, оформление, верстка, 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Посвящается Джеймсу,

который однажды сказал мне: «Ты можешь постареть,

главное, постарайся не становиться взрослым».

Первые робкие ростки этой книги зародились около полувека тому назад, на чердаке родительского дома, где в картонных коробках хранились наши рождественские украшения. Именно здесь, среди пыльных стеклянных шаров, завитков серебристой мишуры, волшебных шкатулок и спутанных клубков электрических гирлянд я проникся безоговорочным очарованием Рождества.

Моя любовь к зиме, еде и фольклору этого сезона смогла воплотиться на бумаге благодаря стараниям очень многих, но в первую очередь Луизы Хейнс, моего издателя в Fourth Estate. Я хотел бы также поблагодарить за помощь Майкла Кейна, Джулиана Хампфриса, Энни Ли и Луизу Такер, а также Джонатана Лавкина и Дэвида Пирсона.

Всю свою жизнь я буду обязан Аллану Дженкинсу из Observer, Рори Николу, Мартину Лове, Гарету Гранди и Дебби Лоусон за их безграничную веру и поддержку.

Благодарю своего литературного агента Араминту Уитли и всех сотрудников LAW, а также Розмари Сколар и всех в United Agents. Я счастлив, что вы есть в моей жизни.

Сердечно благодарю Шарлотту Мур, Элисон Киркхам и Кэтрин Каттон с BBC, а также Пита Лоуренса за воодушевление и поддержку моего творчества.

Спасибо Далтону Вонгу и Джорджу Ашвеллу из Twenty Two Trainings, Тимоти Д'Офаю, Такахиро Яги, Кэйти Финдлей, Робби Джонсону, Робу Уотсону и Сэму Джексону из ph9, а также Ричарду Степни из Fourth Floor. Спасибо Лин Харрис и Каролин Рассел из perfumer h (perfumerh.com) за их неоценимые советы, а также всем моим подписчикам в Instagram и Twitter за добрые слова и вдохновляющие картинки. Также я хотел бы поблагодарить Луизу Хард из самого волшебного места на Земле – магазина игрушек Benjamin Pollock's Toyshop (pollocks-coventgarden.co.uk) за разрешение использовать изображение вашей потрясающей картонной композиции. Помощь и поддержка всех этих замечательных людей неоценимо важна для меня. Со многими из них мы знакомы уже более 10 лет, а с кем-то – и все 25.

Но все же все мои книги, статьи и телевизионные программы, возможно, никогда не увидели бы свет (или были бы гораздо более скучными) без самоотверженной поддержки, вдохновения и энтузиазма со стороны Джеймса Томпсона – моего творческого и бизнес-партнера, продюсера, коллеги и лучшего друга. Джеймс, все, что ты делаешь, – потрясающе. Я никогда не смогу выразить тебе свою благодарность так, как ты этого заслуживаешь.

Выходишь из теплого дома. Студеный воздух тысячей ледяных иголочек покалывает щеки. В носу горит, словно от ядреного васаби, глаза сияют, мороз щиплет уши. Зимний дух бодрит, освежает голову, заряжает энергией.

Первый морозный день – как живительный прыжок в ледяной бассейн после жаркой летней сауны. Зима – это время обновления, по крайней мере для меня. Я всегда скучаю по ее хрустально-ясному свету, бледно-голубым и нежно-серым краскам неба, таким спокойным и мягким, но вместе с тем свежим до хрупкости. После ленивой духоты лета я вновь наполняюсь энергией. Зима пришла. Я снова могу дышать.

У меня сохранилось не так много детских воспоминаний о лете, и каждое из них я берегу. Черная смородина, которую я собираю, чтобы добыть немного карманных денег. Ванильное мороженое, сплющенное между двумя вафлями, – мы с мамой лакомимся, сидя на набережной, а над нами реют чайки. Уютные посиделки на лугу – лютики щекочут голые подошвы, в руках сэндвич с ветчиной вприхлебку с лимонадом из одуванчика и лопуха[1]. Я уговариваю родителей выпустить меня из машины – и бегом за красными маками, с лепестками, похожими на экзотических бабочек, которые вянут задолго до того, как я успеваю принести их домой. Вот практически и все, что осталось в моей памяти от давно ушедших летних дней. Воспоминания о зиме, напротив, врезались в память и остались в ней навсегда – глубокие, как норвежские фьорды, сияющие и четкие, как сосульки.

Словно все мое детство сосредоточилось в этих длинных холодных месяцах, четверти года, проведенной в пальто из байки и варежках, вязаной шапке и высоких зимних сапогах. И до сих пор я больше всего люблю греться у домашнего очага, когда мороз трещит по крышам. Для меня скрипучие сугробы всегда милее разгоряченных песчаных пляжей.

Я люблю чистые звуки зимы. Хруст сухих веточек под ногами, треск хрупкой ледяной корочки, пощелкивание огня в камине, скрежет талого льда на пруду, шелест упаковочной бумаги на Рождество. Мне созвучны естественная чистота и свежесть этого времени года – свежевыпавший снег, мерзлые ограды, чистые страницы нового дневника. Да, в холодных месяцах тоже есть своя теплота – пушистые свитера и шерстяные шляпы, пар, поднимающийся над тарелкой горячего супа, огонек свечи и самый любимый шарф, такой неподъемно тяжелый в любой другой сезон.

Все мы знаем приметы зимы. Таинственный привкус жасмина или нарцисса в студеном воздухе; легкий оттенок печали при взгляде на почерневшие, от-сиявшие свое остатки фейерверков наутро после ноябрьской Ночи костров; ряды желтых тыкв на мерзлых участках, замеченные в окошко поезда; вся эта магическая смесь мороза и дыма. Зима – это аромат свежесрезанного плюща или тиса, детская радость при обнаружении первой хрупкой пленочки льда на вчерашних лужах. Это первые веснушки снежинок на мощеных тротуарах и сияющий, словно золоченая русская икона на музейной стене, желтый оконный проем хмурым вечером. Но зима – это не только багряные закаты. У каждой из зим есть своя темная изнанка. Как, например, мороз 1962/63 года, когда фермеры, не способные преодолеть снежные заносы, рыдали, оставив своих животных замерзать в полях; хруст ослабевших костей, когда пожилой сосед поскальзывается на заледенелой дорожке; мрачные списки бездомных, погибших от переохлаждения. Зима – это не только вечная красота, но и вечный покой.

Все началось с ягод. Остролист, рябина, шиповник. Школьный проект – перечислить растения, съедобные и ядовитые, встречающиеся по дороге к школе. В моем случае – ежедневные две мили пути, поросшего кустарником. Плевая задача для меня – я отлично знал эту дорогу, каждое дерево, каждый кустик, каждую увитую лишайником калитку. Я знал, где растет дикий душистый горошек – Lathyrus odoratus – и где прячутся примулы, мог найти гнездо снегиря. Когда каждый день в одиночестве ходишь одним и тем же путем, начинаешь замечать такие вещи. Дерево, которое лучше встряхнуть, чтобы не промокнуть под ночной росой; медленное разрушение трухлявого пня; куст, весной расцветающий белоснежной пеной, а осенью сплошь покрытый темно-бордовыми ягодами. Запоминаешь полянки с самой сладкой ежевикой и излюбленные уголки диких фиалок – белых и с пурпурными пятнышками, они словно звезды, мелькающие в темных зарослях. Я знал, что деревья скрывают птичьи гнезда, дают приют полевкам, ежам и ягодам боярышника. Я знал, какие кусты шиповника дают продолговатые тонкие плоды – они наряду с боярышником до сих пор относятся к моим любимым. Отец называл боярышник «хлеб с сыром», намекая на полезность его листьев и ягод в зимнее время. Также я твердо усвоил, что красные ягоды остролиста и тиса ни в коем случае не годятся в пищу.

Особым очарованием для меня были наделены ягоды, сохранившиеся до зимы. Потемневший шиповник и боярышник на ковре обледенелых листьев или вмерзшие в лед; торжественная красота плюща и зверобоя на серой стене. Прогулки составляли значительную часть моего сельского детства. Уединенные прогулки… Но это не значит одинокие. Не то чтобы у меня был выбор. На неделе отец возвращался в «Черную страну» – угольные шахты между Стаффордширом и Йоркширом. В нашей местности было лишь четыре автобуса, два по средам – туда и обратно – и два по субботам. Велосипед, говорите? Не по здешним крутым холмам, окружающим Найтвик, со спортивной сумкой и кожаным ранцем, полным книг. Книги были всегда со мной. Мы жили на границе двух графств. Дом и школа находились в Вустершире, ближайшие магазины – в Херефордшире. Летом прогулки никудышные, душно и пот льется градом, повсюду жгучая крапива и палящие лучи. Но осенью и зимой каждый новый день – приключение. Я редко приходил домой до темноты. Однажды зимой я почти полчаса наблюдал небывалый горящий закат, пока солнце не село. Ради таких моментов и стоит не спешить в дом.

Итак, все началось с дороги в школу. Жизнь, текущая в гармонии со сменой времен года. Не только еда (на расстоянии многих миль от ближайшего супермаркета или овощной лавки мы были вынуждены ограничиваться самой что ни на есть сезонной пищей), но и окружающий мир – пейзажи, сад и рынок. Звуки и запахи, отличающие один сезон от другого.

Кстати, этот школьный проект – аккуратно выведенный в тетради авторучкой, усеянный ягодами, в обложке из сухих листьев и завитков клематиса – хранился у меня более двадцати лет. Как и почти все мои вещи, он был уничтожен во время пожара, вскоре после того как я переехал в Лондон.

Наступление зимы тесно связано с вращением Земли – темные зимние месяцы приходят, когда наша планета достигает самой отдаленной от Солнца точки. Несмотря на голые ветви деревьев и бледный, водянистый солнечный свет, зима полна жизни.

Под опавшей листвой с невероятной скоростью происходит много удивительного: луковицы дают ростки, сквозь серую кору пробиваются почки, новые всходы стремятся выйти на поверхность. Развитие многих растений требует яровизации – продолжительного периода низких температур. Среди них тюльпаны, фрезии, крокусы и подснежники (иногда мне кажется, что я и сам такой). Таинственный мир ежегодно делает свое дело: постоянный процесс обновления, перерождения, возникновения новой жизни.

В Великобритании зима официально начинается 21 декабря – в день зимнего солнцестояния, самый короткий день в году. Мне это кажется немного странным. Логично было бы, если бы самый короткий день приходился на середину зимы, а не на начало, но еще любопытнее, что в разных странах даты прихода зимы различны. В Швеции и Ирландии, например, началом зимы считается 1 ноября – День всех святых. В сельском хозяйстве отсчет зимы ведется от Дня святого Мартина – 11 ноября. В некоторых культурах зима определяется скорее по температуре, а не по календарю. В других это зависит от экологии или астрологии. В целом в северном полушарии к зиме относят декабрь, январь и февраль. Чтобы поставить финальную точку в этом вопросе, в этой книге охватим и большой отрезок ноября.

Зимнее небо с его приглушенной ясностью кажется мне намного милее резких, насыщенных красок лета. Его нежные оттенки – холодный голубой, мягкий серый, пронзительный белоснежный – вот цвета моего идеального неба.

В холодную погоду ночное небо тоже кажется четче, и звезды лучше просматриваются на темном небосклоне. В декабре, январе и феврале яркий свет Млечного пути больше не скрадывает для нас более скромное сияние других звезд. Зимой, когда планеты располагаются под необычным углом, становится видно меньше звезд, но каждая из них морозной ночью кажется вдвое ярче. Вот еще один пример расхожей истины, что больше значит лучше. Морозной ночью как никогда интересно наблюдать за игрой созвездий, которые видны всюду – даже в самом центре Лондона.