– Нам давно пора возвращаться! – едва не плача заскулил Том.
– Мы не можем вернуться без Зайры! – голос Артема тоже его подводил.
– Артем прав! Что мы скажем ее родителям? – и я решил вступиться в спор. – А своим? – однако Том не хотел слушать и меня.
– Останемся здесь еще ненадолго и сами не вернемся! Если и не убьют, так попросту в темноте дороги домой не найдем. Ты хочешь заблудиться? Я точно нет!
Было горько осознавать, но я был полностью согласен с каждым сказанным им словом. Слов против я найти не мог. Не мог я и согласиться бросить Зайру. Она бы нас не бросила… никого из нас… наверное… не знаю, но я так поступить не могу. Артем тоже молчал. И он понимал, что Том прав, и ничего нельзя сделать с этим. Правда останется правдой, как ее не извращай.
Но мы должны найти Зайру! Хотя бы попробовать это сделать, и больше медлить нельзя. Времени осталось слишком мало. Точнее его не осталось совсем.
– Мы не можем ее здесь оставить! – закричал я. – Не можем просто так уйти!
Том молчал. Молчал слишком долго, но я продолжал требовать от него ответа одним лишь только злобным взглядом.
– Я тоже не хочу этого делать, но послушай: она сама виновата! Не нужно было от нас далеко отходить, – мне хотелось убить Тома. – Я не хочу, чтобы мне просто так не за что от отца влетело. Нам придется уйти.
После таких слов, слов, которых я никак не ожидал услышать от Тома, я взбесился, но все умные слова, словно сговорившись, покинули мою дурную голову, и единственное что я смог – это обвинить Тома в том, что мне первое пришло в голову:
– Продолжай думать только о себе, пока мы будем искать Зайру!
– Я и о вас тоже думаю! – наши голоса начинали срываться на крик, мой давно уже сорвался.
– Бедный Том испугался, что получит нагоняй от любимой мамочки!
– Пошел ты!
– ЭТО ТЫ ИДИ ОТСЮДА! Иди прячься ей под юбку! Спасайся бегством! А мы продолжим искать Зайру!
Еще секунда и мы оба уже валялись бы в грязи, колошматя друг друга, совершенно позабыв и о нашей дружбе, и о подруге, что потерялась неизвестно где, неизвестно когда, но в несостоявшуюся драку вмешался Андрей и толи намеренно, толи случайно ее предотвратил. Потому что предательства от него я ожидать не мог, пережить его тоже. Я проиграл или от неожиданности сдался. Разницы нет.
– В общем, Том прав, – вот таким простым и коротким способом Андрей сообщил мне о своем предательстве и безграничной трусости. Почти даже вежливо. В моей голове все разом переклинило и гнев разом куда-то ушел. На глазах появились слезы, и я еле удерживался, чтобы не начать тут реветь.
Отсутствие гнева позволило мне по-новому взглянуть на сложившуюся ситуацию. Против меня объединилось два бывших друга, и с ними я уже никак не могу совладать. Ни уговорами, ни кулаками, как я первоначально собирался, в общем, никак. Остался единственный шанс – попытаться их переубедить. Но в голову ничего не приходило.
– Ну так что? Ты идешь с нами или остаешься здесь? – Артем говорил именно то, что должен был говорить в ситуации, когда все обстоятельства за него, т.е. против меня, и одним единственным последним словом, самым важным из всех, он попытался меня добить. – Один.
И это подействовало. Это не могло не подействовать. Остаться здесь одному равносильно самоубийству, а я не был готов умереть… как я могу быть готовым в свои неполные десять? Все возможное, что зависело от меня, я уже сделал, но оба моих друга предали меня, а от одного меня толку немногим больше, чем ноль.
