– Ты не ожидала встретить меня, верно? – Фрост медленно расхаживал вокруг, контролируя работу заклинателей, и буквально испепелял меня взглядом в нетерпении. – Алия, ты можешь избежать болезненного действия заклинаний, если сама расскажешь мне, в какой части тела, а точнее, в каком глазу твоя часть артефакта8.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь… – честно ответила Главе Дома Тигра, хотя даже если бы и знала, то никогда не призналась бы. Фрост мне не нравился с самого детства. Достаточно было взглянуть на его лысую черепушку и злые, вечно недовольные серые глаза. Каждый его приезд в наше поместье заканчивался скандалом за закрытыми дверями кабинета отца.
– Видимо, и тебя, и Геллу заставили забыть о его наличии в ваших телах… – Фрост на минуту задумался и уставился мутным взглядом на приборы пыток, а затем потянулся к тонкому лезвию. – У твоей сестры артефакт оказался в правом глазу… Поверь, Алия, мне совершенно не хочется ошибиться, лишить тебя и левого, и правого глаза. Раз не помнишь сама, то просто расслабься и позволь моим заклинателям все сделать за тебя…
Свет кристаллов опасно играл на тонком лезвии в его руках. В голове ярко вспыхнула картина покалеченной сестры.
– Что с моей сестрой? – Я задергалась на стуле, желая в этот момент только одного: вонзить свои когти в его глотку и вырвать его прогнившую душу.
– Она сейчас зализывает раны в одной из моих темных и мрачных темниц. Эх, если бы ваши родители еще тогда согласились отдать мне артефакт добровольно, столько проблем удалось бы избежать… – он наигранно глубоко и протяжно вздохнул, на миг в его глазах отразилась печаль, словно он сам верил в правдивость собственных слов. Но спустя мгновение от сочувствия не осталось и следа, на меня смотрели знакомые жестокие, жаждущие крови и безграничной власти глаза тигра.
– Так это твоих рук дело. То нападение на наш дом – твоя вина! Ты сговорился с Домом Медведя! – Я не сдержала злые слезы и продолжала попытки вырваться из крепких веревок, но из-за заклинаний мне не удавалось сосредоточиться и выпустить когти.
Я догадывалась, что Фрост причастен, у Гринольва мозгов и силенок бы не хватило, но, несмотря на это, сердце пронзила боль от разбереженной раны. Перед глазами возникла картинка последнего дня в родном доме: залитые кровью слуг коридоры, крики, разбитые окна, выбитые двери, опрокинутый праздничный торт и беззвучное рыдание сестры с застывшим ужасом в глазах. Я снова почувствовала, как стремительно падаю в бездну.
– Глава, – в комнату вбежал один из стражников, – девушка сбежала…
Фрост на миг бросил напряженный взгляд на меня, затем вышел из комнаты, чтобы продолжить разговор со стражником.
А у меня словно открылось второе дыхание. Мне удалось чудом вывернуть пальцы и вытащить длинное лезвие, спрятанное под кожей на запястье.
За все время я использовала его лишь второй раз. Первый – в десять лет, тогда, в отличие от сверстников, мне так и не удалось хотя бы раз принять облик волчицы, а о контролируемом выпуске клыков и когтей не стоило и мечтать раньше пятнадцати лет. Несмотря на свою уязвимость, ведомая детским бесстрашием, я забрела высоко в горы и едва не стала ужином Королевы змей9. Меня спасло лишь чудо и щуплое телосложение, которое позволило мне спрятаться в ущелье и ранить змею из засады прямо в глаз.
Глаза, горящие огнем, вспыхнули ярче тысячи солнц, и воздух наполнился яростным шипением, подобным раскатам грома. Ее тело, извивающееся подобно штормовому морю, сотрясалось от гнева и страдания.
