Прибрежные зонтики с вечно перегретыми цветными головами, пластиковые лежаки, созданные выносить любой вес горизонтально отдыхающих, пестрые камешки в переливах прозрачной воды, которые выглядят как настоящие драгоценные породы – все это принадлежащее пляжу пестрое общество молчит, ожидая нового дня.
День во владениях отеля начался довольно обыкновенно: с завтрака. Разноголосые постояльцы еще стекались в ресторан, но их поток заметно редел. Ежедневная церемония во имя существования была в самом разгаре, когда в просторную залу, переполненную шумными лицами и аппетитными ароматами, вошли двое.
– Смотри-ка, еще семи нет, а все уже на местах, – громко произнес невысокий юноша, волосы которого отливали золотом. Он шел, не торопясь, оценивающе смотря перед собой. Одетый модно, богато и с большим вкусом, он словно перепутал по рассеянности обыкновенный завтрак в отеле и шикарную вечеринку звездной молодежи. – Странно. – В его ярко-синих глазах показалось удивление.
– Семи? – контрастно, шепотом переспросил его спутник. На голову выше приятеля, худой, кареглазый, с усталой улыбкой на бледном лице, он походил на его тень, причудливо удлиненную.
– Вон там – свободные места, – опять нарочито громко выкрикнул золотоволосый. – Вон там, в центре. Составим компанию старичку?
– Пожалуй, – согласился кареглазый. – Сперва только возьмем завтрак. – По всей видимости, его совершенно не смущали вызывающе громкие выпады приятеля.
Они взяли по подносу с завтраком и направились к столику, за которым сидел пожилой человек, аристократически помешивая ложечкой чай. Казалось, он не обращал на происходящее вокруг ровно никакого внимания. Этот круговой звук чайной ложечки о края чашки заполнил на мгновение все пространство столового зала, совершенно вытеснив из него другие звуки. Он повис в воздухе, заглянул в окна, пробежался по крахмальным скатертям, приборам, даже – по лицам посетителей – и исчез, растворился. Разноголосый шум вновь ворвался на свою территорию, раскрасив картину прежним звучанием.
Долго кружа между столиками, приятели наконец сели, составив компанию почтенному джентльмену с длинными седыми волосами, затянутыми в пучок.
– У-у-ф… – протянул золотоволосый юноша и бесцеремонно уставился на соседа по столику.
– Доброе утро, – поздоровался его приятель и тихо, как и следует тени, сел напротив.
Сосед по столику согласно кивнул. Не отрываясь от утреннего чая, он обвел молодых людей долгим внимательным взглядом и улыбнулся.
– Слишком шумно для раннего утра. – Золотоволосый огляделся. – Ты не находишь?
– У тебя часы стоят со вчерашнего дня. Неужели ты думаешь, Мони, что сейчас семь?
– О-о… Переведу, – отрезал тот, брезгливо рассматривая разнообразные составляющие завтрака.
– Знаешь… – Его приятель замялся, – этот курорт… – Он пододвинул к себе поднос и принялся есть.
– Ну же, Прокл, скажи.
– Слишком уж…
– Слишком уж как? Примитивно? – подсказал золотоволосый Мони. – И что же тебя не устраивает? Сам говорил: «Не хочу роскоши, никакого эксклюзива, давай ближе к народу». – Он с талантом комедианта передразнил просьбу друга.
– Да ты не обижайся, не нравится мне все это…
– Не удивительно: местечко-то – не из звездных, так себе… – перебил Мони. Он сделал несколько глотков из бокала и скривился. – Вот-вот… – Откуда вино?
– Бар работает круглосуточно, Прокл. – Невозмутимо ответил Мони. – Вот за что тебя люблю, правдой друга не обделишь, но ведь смысла не откроешь, а зачем мне вся эта правда без смысла? Скажи, что тебя беспокоит на самом деле?
