Однако у Вистерии были другие планы.
В тот момент когда Блайт попыталась отвернуться от обшарпанной двери из красного дерева, странная тяга подтолкнула вперед, словно сам особняк хотел этого. Девушка еще раз попыталась повернуться к лестнице, не обращая внимания на то, что края ее сознания затуманивались всякий раз, когда она отводила взгляд от двери. Это, несомненно, было делом рук Ариса, и по этой причине Блайт продолжала сопротивляться. Но как только ей удалось отвернуться, она обнаружила, что коридор тянется бесконечно и впереди, насколько хватало глаз, виднелись только каменные стены. Это напомнило ей тюрьму отца, пустынную и разлагающуюся. Пространство было таким однообразным, что девушка совсем потеряла чувство направления.
Блайт сделала один шаг от двери, затем еще пять. Однако, сколько бы она ни пыталась, отдалиться ей не удавалось. Девушка с ужасом повернулась, чтобы посмотреть на коридор за спиной, и ее сердце замерло, когда она поняла, что все еще находится на расстоянии вытянутой руки от двери. Она мысленно прокляла Ариса. Но похоже, ей ничего не оставалось, кроме как взяться за ручку и распахнуть дверь. На нее налетел порыв холодного воздуха, посылая дрожь по телу.
Это была ее комната?
Все окна были открытыми, и благодаря холодной каменной кладке внутри было еще более невыносимо, чем во дворе. Блайт обхватила себя руками, снова пожалев, что на ней нет ничего, кроме кружев. К счастью, ее гостиная оказалась тесным убогим помещением, в котором едва можно было развернуться. К сожалению, камин не был разожжен, и Блайт не имела ни малейшего представления, как пользоваться огнивом, которое было небрежно брошено рядом. Она прижала его к груди, надеясь, что разжечь огонь было не так уж и сложно, и направилась в помещение, которое, очевидно, должно было стать ее спальней.
Гостиная была совершенно непригодна для жилья. Если не считать огнива, Арис не приложил ни малейших усилий, чтобы сделать дворец хоть немного уютным. Стены и полы не были отделаны деревом, оставшись в том же сером камне, что и остальная часть поместья, который к тому же был настолько холодным, что немели пальцы на ногах. В гостиной был только один предмет мебели – простой дубовый письменный стол. В выдвижном ящике лежали кривая ручка и старинная баночка с засохшими чернилами. Пергамент, однако, оказался хорошего качества. Блайт предположила, что Арис подслушал ее разговор с отцом и насмехался над их жалкими уловками.
Этот чудовищный мужчина был настолько нелеп, что девушка фыркнула и засунула письменные принадлежности обратно в ящик стола.
Войдя в спальню, Блайт оставила всякую надежду на то, что она окажется более гостеприимной, потому что внутри не было даже кровати, а вместо нее стояла плоская каменная плита, на которую можно было лечь. Блайт засмотрелась на форму камня, потому что тот скорее напоминал жертвенный алтарь какой-нибудь злой ведьмы.
Как и в гостиной, здесь не было ни ковра, ни даже вазы. Ни обоев, ни занавесок, чтобы прикрыть окна, которые Блайт сразу захлопнула. Но, по крайней мере, тут был ее багаж для свадебного путешествия, который каким-то образом вернулся в Вистерию. Какое счастье, что всемогущий Арис счел ее достойной получить свои вещи обратно, потому что полоска ткани на «кровати» была скорее тряпкой, чем одеялом, и вряд ли служила надежной защитой в этой ужасно холодной лачуге. Нужно было согреться, если она хотела, чтобы в этом месте у нее был хоть какой-то шанс. Однако одежду некуда было
