– Я вам с кухни свежего принесу, – решила Энни. – На витрине вчерашние. Хотите взбитых сливок сверху?
– Конечно, хочу, – Малыш ощутил вдохновенный позыв украсить свою историю деталями, как узорами сливок на пироге. – Напишите, пожалуйста: на вишнёвом сливками «К», на яблочном «С» и «Ж». Мои племянницы Кристина и Жаннет, тётя Сара.
– Ой, это супермило! А на вашем что написать?
– М. Я Майк, – Малыш решил, что его легенде не повредит, если он назовётся настоящим именем.
– Приятно познакомиться, Майк, – девушка показала на бейджик. – А я Энни. Отдыхай, сейчас я всё принесу.
Энни унеслась на кухню, а Малыш украдкой поправил кобуру, скрытую надетой навыпуск майкой, и бросил взгляд в окно. «Хорошо, что я здесь, – подумал он, – а не ползаю в кустах на пузе».
Энни вернулась до того, как таймер на часах закончил отматывать секунды, выделенные на разведку. Поставила перед Малышом чашку и подписанные от руки снэк-боксы с пирогами. Налила ему дымящийся кофе из пузатого стеклянного кофейника.
– А ты же не местный, Майк? – спросила она, снова позёвывая. – Я так-то всех здесь знаю.
– Почти местный, – Малыш глотнул кофе. – Из Эксетера.
Неожиданно для него с языка сорвался именно Эксетер, возле которого на самом деле была их с отцом ферма. Чтобы исправить ошибку и заодно вывести Энни на нужную тему, Малыш поспешно сказал:
– Мой дядя, муж тёти Сары, раньше работал на станции Сибрук. Он мне ваши пироги и посоветовал. Может, знаешь его?
Он достал телефон, сделал вид, что ищет фотографию, хотя снимок Винджа был в отдельной папке. Малыш открыл его на весь экран, в который раз удивившись, насколько безобидно выглядел человек, собиравшийся устроить конец света.
Профессор Виндж на снимке с улыбкой позировал возле большой, выше человеческого роста пластиковой модели ДНК, похожей на разноцветные драже, соединённые трубками. Немолодой блондин, сутулый, одетый в серый костюм, он опирался на старомодную трость – его левая нога выглядела короче правой. В его лице тоже не было ничего выдающегося, кроме разве что носа. Ещё профессор старательно зачесывал редкие волосы на лысину, что не придавало ему шарма.
«Вот улыбка у него, – подумал Малыш, – очень неприятная, кривая, как он сам. Такое впечатление, они с наблюдателем Симмонсом учились улыбаться по одной книжке».
– Вот он, дядя Карл, – сказал Малыш, показывая фото Энни. – Он хороший, но душный, совсем ботан. Как начнёт затирать про свои нейтрино, я сам готов на атомы разложиться. Как будто дядя с другой планеты прилетел, ни слова по-американски.
Энни взяла телефон у Малыша, всмотрелась в фото:
– Первый раз вижу, – сказала она. – Наверное, он только днём приходит, а я всегда в ночную смену.
«И здесь пустышка», – Малыш совсем не удивился.
– Да он уже и не приходит, – Малыш забрал телефон и быстро глянул на часы. Время заканчивалось, надо было закругляться. – На пенсии дядя, перебрался в Фили. Мы к нему с тётей и девчонками поедем. Автобус через сорок минут. Можно счёт? Заплачу картой.
– Да, секунду, – Энни, как ему показалось, немного расстроилась, что он спешит. – Схожу за терминалом.
Пока официантка искала терминал, Малыш размышлял, что таких симпатичных девчонок редко встретишь даже в Бостоне, не то что у них в Эксетере.
«Вот это день, – подумал он. – Сначала Джейн с девятого этажа, она же мне пожелала удачи и улыбнулась. А теперь Энни-веснушки. Она точно не будет против, если я у нее попрошу телефон».
