Именно так она и думает…
Не мешкая, я облачился в точности так, как парень, с которым прогуливалась Белка.
Узкие джинсы, облегающая чёрная футболка и белые кроссовки. Поглядев во встроенное в шкаф зеркало, я остался вполне доволен собственной внешностью. Эта одежда выгодно подчёркивала мою высокую мускулистую фигуру.
Ада хорошо постаралась, создавая меня…
Кивнув и улыбнувшись собственному отражению, я немного потренировался в подмигивании, а затем глубоко вздохнув, перенёсся на тель-авивскую набережную.
Вроде бы никто из немногих прохожих не видел моего внезапного появления.
Хм-м. Один всё же заметил…
Сидящий на скамеечке, напротив моря, заросший нечёсаными грязными волосами, мужчина, удивлённо уставился на меня, а потом, явно по привычке, протянул руку.
Так. Что хотят люди когда обычно протягивают руку?
Я мгновенно покопался в памяти всех тех, в кого превращался.
Протягивая руку, люди хотят познакомиться или поздороваться, но непохоже чтобы именно это входило в его планы…
Иногда люди хотят, чтобы протянутую руку им поцеловали, но обычно это женщины или высшее католическое духовенство…
Я на всякий случай посмотрел нет ли на его пальце кардинальского перстня, который в общем-то и следовало целовать.
Нет. Перстня не было.
А ещё, люди протягивая руку, просят милостыню.
Видимо это то самое. Да. Так и есть. У него надежда в глазах.
Нужно вытащить из кармана кошелёк и дать денег.
Но что делать если нет ни того ни другого?
Вот! Создать у себя в кармане кошелёк полный денег!
Отлично! У меня получается взаимодействовать с этим миром! Ура!
Все эти размышления заняли у меня не больше двух секунд.
Довольный собой, я с трудом вытащил и кармана узких джинсов объёмистый кошель и выудив оттуда увесистый золотой соверен с профилем Генриха VIII, бросил ему.
По невообразимому удивлению на его чумазом лице, я понял, что слишком расщедрился.
Ну ничего. Пусть думает, что встретил очень богатого господина, который сжалился над ним ведь на соверен можно много чего купить…
Я огляделся.
Полуденное солнце светило вовсю и на море стоял полный штиль. Ветерком даже и не пахло. Около сорока мужчин и женщин, скорее раздетых, чем одетых, лежало на песочном пляже медленно поджариваясь на солнцепёке. Ещё несколько плескалось в воде. Двое молодых парней, разделённых натянутой на столбах сеткой, играли в игру под названием волейбол.
Несмотря на полуденную жару, я всё равно решил остаться и пройтись вдоль берега.
Повернувшись спиной к Яффо, я направился на север.
Я шёл, отмечая про себя заинтересованные плотоядные взгляды женщин и завистливые, брошенные украдкой, взгляды мужчин. Хотя некоторые мужчины, явно желали меня не меньше, чем представительницы противоположного пола. Один из них даже чуть не упал с велосипеда засмотревшись, на мой, просматривающийся через тонкую ткань футболки, пресс.
Всё это меня совершенно не трогало.
– Простите, вы американец? – неожиданно обратилась ко мне на английском, с израильским акцентом, проходящая мимо смуглая девушка. Её короткое летнее платье едва прикрывало ягодицы, оставляя обнажёнными длинные загорелые ноги.
– Да, – остановился я, вспомнив легенду, которую придумала для меня Ада.
– Меня зовут Мааян, – представилась девушка. – На иврите это означает источник. А как зовут вас?
– Клейтон, – ответил я и добавил. – На английском это означает, глиняный.
– Ха-ха, – почему-то рассмеялась она. – А у вас есть подруга? Или вы свободны?
