Наиболее ярко процессы глобализации девиантных проявлений видны на примере организованной преступности и терроризма.
Тема преступности издавна полна мифов, которые все чаще используются политиками – в популистских целях, журналистами – в погоне за сенсацией, рождая «страх перед преступностью», «моральную панику»[99]. В еще большей степени мифологизирована организованная преступность – относительно позднее явление в жизни общества. Что касается бывшего СССР и России, то еще в 1986 г. шла дискуссия: а есть ли организованная преступность в СССР? Поэтому кратко остановимся на некоторых исходных понятиях.
Организованная преступность как социальный феномен
Организованная преступность – сложный социальный феномен. Возникнув, она так переплелась с другими социальными институтами и процессами, так прочно вросла в общественную ткань, что с трудом может быть из нее «вырвана» для изучения. Вызывает сомнения корректность самого понятия «организованная преступность», ибо, во-первых, преступность вообще не имеет дескрипта («субстрата») в реальной действительности, а является релятивным, конвенциональным социальным конструктом. Во-вторых, «организованность» – неотъемлемое свойство всех биологических и социальных систем (объектов), а потому «неорганизованной преступности» вообще не существует. В-третьих, «в современных условиях, когда деятельность любой публичной или частной институции неизбежно связана с нарушением уголовного закона, понятие “организованная преступность” оказывается синонимом понятий “общество”, “государство”, “социальная действительность”, “социальное явление”»[100]. Соглашаясь с этим, мы не призываем к немедленному отказу от распространенного термина: существуют научные традиции, накоплен большой эмпирический материал. Другое дело, что тема нуждается в демифологизации и корректном, не политизированном изучении и освещении.
Существует множество определений организованной преступности. Некоторые из них лаконичны, но тавтологичны и малосодержательны («organized crime is crime that is organized»[101]). Другие излишне громоздки, авторы пытаются перечислить все возможные признаки организованной преступности[102].
В качестве рабочего можно принять определение, предложенное на Международной конференции в Суздале (1991): «Функционирование устойчивых, управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как бизнесом и создающих систему защиты от социального контроля с помощью коррупции». Организованная преступность – не сумма преступных организаций и совершаемых ими преступлений. Это качественно новая характеристика такого состояния преступности, когда она встроена в социальную систему, оказывая существенное влияние на ее другие составляющие (элементы) и прежде всего – на экономику и политику.
Организованная преступность выступает как предпринимательство, бизнес, индустрия, производство и распределение то варов и/или услуг (организованная преступность как незаконное предпринимательство).
Главной целью организованной преступности как любого бизнеса является экономическая выгода, прибыль. Различия (весьма относительные) начинаются с методов деятельности. Преступные организации добиваются высокой прибыли любыми методами, включая криминальные. Но и вполне респектабельный бизнес не избегает полулегальных, а то и преступных действий для достижения выгоды… За глобализацией экономики тянется хвост ее криминализации.
