– Предположений… у меня нет… Но я боюсь… вдруг он куда-то делся… как сказал папа?
Ас вздохнул. Билл хотел было что-нибудь этакое изречь, но слова имеют обыкновение застревать в зубах, не хуже чудесных изделий из домашней кондитерки. Вдобавок, его обдало холодом… и не только от предположений Иннан.
Шанни предусмотрительно помалкивала. Иннан всё ещё была не в том настроении, чтобы с ней можно было обсуждать отрез на джинсы. Ас, по-прежнему возвышаясь над столом, набрал воздуху, чтобы начать новый воспитательный экскурс. Дверь открылась, никто не вошёл. Просунулась рука в перчатке и постучала трижды – стук да стук.
– Войдите, Доместикус. – Разрешил Ас так, будто это было самое обычное дело.
Страшный дворецкий появился из-за двери и, понукаемый Асом, приблизился.
– Сир Гурд просит передать свои извинения… он малость занемог. Не соблаговолят ли господа посетить его?
Все разом вскочили, а командир сел. Доместикус поспешно добавил:
– Сир Гурд покорно и настойчиво просит леди повременить с визитом… только мужчины, пожалуйста.
Девушки, несмотря на свои контры, переглянулись. Иннан радостно улыбнулась.
Ас и Билл стояли у двери в комнату Энкиду. Доместикус был отпущен с предупреждением далеко не уходить, если понадобится. Они вошли со всё возрастающим беспокойством. Сначала они никого не увидели. Постель, на которую они посмотрели сразу, пустовала. Широкое низкое ложе было не тронуто.
Но…
– Что за вонь? – Молвил вполголоса Ас, а чувствительный нос Билла шевельнулся.
Из угла донёсся слабый смешок. Тогда, приглядевшись, увидели – в углу под фонарём, там, где меньше всего света, полусидел, привалившись спиной к стене, потерянный Энкиду.
– Где же… – протянул еле слышный голос, в котором с трудом можно было узнать тягучий и тяжёлый бас, – ваши кружевные платочки?
Билл кинулся к нему, хотя его встретил, как осязаемое препятствие, неприятнейший запах – сырой могильный смрад.
Энкиду был бледен, а его огромное тело как бы развинчено, так обессилено выглядела его поза. Большая рука повисла, пальцы раскрыты. Голова в свалявшихся волосах почти лежала на плече, шея как подрубленная.
– Тебе нужен врач. – Ас присел и ухватил широкое запястье Энкиду. – Сейчас я…
Энкиду запротестовал очень рьяно, хотя было видно, что каждое слово даётся ему ценой предельного напряжения.
– Твой Терезий, латающий машины и переливающий кровь из девы в деву? Упаси Абу-Решит. Умоляю… – Добавил он, видя, что Ас счёл его слова не заслуживающими внимания протестами больного в бреду. – Я в полном рассудке. – Прибавил он, как мог, убедительнее.
Он пошевелился и, подняв руку, сам себя повернул за подбородок. Билл всмотрелся и ахнул. На шее Энкиду отчётливо выделялся в тени огромный кровоподтёк.
Ас не вскрикивал, но промямлил потерянно:
– Понятно.. понятно.
Энкиду тут же перебил:
– Мне не понадобится ничья кровь. Я ведь не аристократка с Нибиру. И вот что, господа… не спорьте со мной… откровенно говоря, мне трудновато болтать…
Они послушно замолчали.
– Всё, что требуется: вытащите меня отсюда на холм и обдайте водой из шланга. Надо избавиться от этого запаха, он у меня в голове… Неловко просить о таком, но я сам не смогу.
Билл передёрнулся и робко предложил:
– Давай я позову этого… шипящего. Пусть согреет воды и…
Энкиду раздражённо пошевелил пальцами.
– Сделайте, как я прошу. Мне главное – избавиться от этого амбре. Отлежусь и буду лучше прежнего. Билл, поверь, ты погуляешь на моей свадьбе.
