– Намекаешь на революцию, племянник?
– Билл, ты чудесный парень, совсем как девчонка.
Иннан быстро глянула:
– Виновата?
Энкиду замахал:
– Зараз почнеца, как говаривает один чудесный парень.
Ас перебил:
– Ты права, его женственность под вопросом.
– Ты про бритьё?
Падение штучек – и той, что взорвалась и той, что промолчала – открыло новые черты характера сира Мардука. Сказать, что он сделался странным… ну, знаете. Страннее странного – так бывает? Разве?
Любопытно было бы прояснить, что взорвало ту маленькую перемычку, коя, как утверждает просветлённая в физиологии Иннан, соединяет две части мозга всех живых существ, из разряда жаждущих прикосновений, в характере дяди.
В соборной душе компашки или в её коллективном разуме (как вам больше понравится) засело ощущение, что в замок попала ещё одна бомба, и где-то лежит. Эту дурь трудно было выбросить из головы. Бомба в голове это надёжно.
Если это входило в замысел дяди, то идея сработала.
Билл всем объявил, что он в восторге… Никто не высказал ни поощрений, ни одобрений, но почему-то у всех повысилось настроение. Натурально. Как повышается температура.
Дорога зимы завершится летом.
Утром все были нервны, как мыши в банке, которых поймали на пять копеек. В банке – зато денежка.
Обман Аса теперь вошёл в их историю, как Подвиг Аса.
Что их ждёт? Это также неизвестно, как то, что спрятано в глиняном погребе.
Билл рассказал, не зная, зачем, о встрече на лугу и своём сне брату. Тот, выслушав внимательно, дурацких вопросов не задавал, зато неожиданно переспросил:
– Значит, один под папика косил, а второй прессовал?
Билл вздохнул и признал это, добавив укоризненно:
– Ты при командире так не выражайся…
– Ну, да, у него от такого молоко пропадёт.
И оба негодяя, посмотрев друг на дружку, разразились сильным и грубым звучным двойным хохотом.
В этот же день, Ас отправил своих ребят полить высохшее поле. Когда эскадрилья взлетела, подхватив бурдюки с питательной жидкостью, семейство приветствовало вылет подпрыгиваниями и выкриками во дворе.
Селенье было спасено, самолёты – дряхлые почтовики, переделанные асовыми инженерами, – улетели в своё хозяйство. Радостный смех медленно утих, все разбрелись.
Билл, разгуливая в смятённых чувствах позади школы, увидел людей, упражняющихся в приседаниях и подъезжающие машины.
– Компрадор! – Орал краснорожий тип.
Он заткнулся, издалека завидев болтающегося Билла, и подозрительно уставился. Позже Билл узнал, что это тренировочный лагерь для профессиональных протестующих.
– Да, да. – Подкинул дядя с неторопливой усмешкой. – Я у себя демократию завёл.
Билл не знал, что сказать. Мардук посмотрел – мол, всё понятно?
Билл издалека увидел движение между тремя стволами прямых деревьев. Кроны их избавились от оперения, как подобает их породе, точно по расписанию – в ноябре, в дни великого листопада. Билл помнил, как робко любовался ими. Благородная и мрачная нагота лишь делала их похожими на стрелы или новомодное оружие. Потом деревья обзавелись снегом и долго были нарисованы на белом.
Теперь они были переполнены зелёной кровью июля и целились в голубое небо.
Его уверенность усилил запах, жестокий и дурманный, как начало войны.
Билл обозначил себя, чтобы не получить нежданного подарочка, и, продолжая натужно кашлять, подошёл с подветренной стороны.
Ас курил стоя. Между веток лежал длиннопалый пистолет, явно домашнего изготовления. У ног на земле горка листьев. Билл покосился на неё.
