Её взгляд нашёл швабру.
– Что, командир уже распорядился насчёт дежурства?
Энкиду улыбнулся.
– Пока нет. Это гражданская инициатива.
Он посмотрел в ту сторону, откуда пришла Шанни. Шанни подумала, что вдвоём ходить по этой лестнице, пожалуй, разумнее. Почему она так подумала, объяснить себе она не смогла.
Билл, запрокинув кружку, затем неопределённо глянул в том направлении, куда ушёл командир.
– Ну, до ужина время есть. Вот, начистим пёрышки. Коготки это самое… Чтобы инопланетяне не подумали, что все нибирийцы чумазые. Помнишь, как министерство культуры запретило одной северонибирийской рок-группе ехать на конкурс? Чтобы не подумали, что все северонибирийцы ходят в масках домовых и чертей.
– Да… хорошо. А ты бы шёл, вещи разложил. А то домовые подумают, что все нибирийцы такие неряшливые.
– Э. Э. Смешно…
Энкиду внимательно глянул на них и, ни слова ни сказав, ушёл тоже. В сторону тёмной лестницы.
Билл подмигнул Шанни, пробормотал:
– Гуляй, где хочешь, а под деревом не сиди.
Он сгинул, только мелькнула грива за углом.
Билл шёл вдоль открытой лестницы, на повороте к Западу темнеющей. Здесь вдоль стен вились плети растения, заползшего на восток. Билл задумчиво потрогал лист с узлом в основании, похожим на папин жучок.
По этой лестнице было куда веселее шастать. Свет звёзд точками отражался внутрь и пронизывал струями всё полушарие, смешиваясь с искусственными потоками освещения.
В Игровой половину занимало небо со звёздами. Шарики звёзд катились. Одна прыгнула и раскрутилась, оказавшись кометой. Рассматривая её хвост, Билл заметил:
– Молоденькая, наверное.
Походил по комнате.
– Ладно, спи в Детской. Я тут перекантуюсь.
Кукольный домик, лошадка-качалка, медвежонок, мяч, птичка-свистелка.
Стены обработаны живыми обоями, и картинка менялась. Звери и птицы Нибиру то и дело превращались в цветы.
Множество взаправдашних карт, прилепленных к стенам, показывали звёздный дом в разных срезах. Даже Большая Воронка присутствовала – правда, тут карта была попроще: даже изображение этой штуки до странности небезопасно, поэтому в Игровой вряд ли бы поместили её схему, приближенную к реальности.
Билл огляделся – игрушек, по правде говоря, маловато. Полки почти пусты. Его внимание остановила дверь на выдвижной балкончик.
– Э, не надо. Комр сказал – не выдвигать. – Мягко напомнил Энкиду, наклонившийся в дверях над своим рюкзаком.
– Твой комр скажет тебе не выдвигать челюсть, когда смеешься, услышав, как Билл молвил что-либо достойное смеха.
– Он сказал – на крайний случай. – С тяжёлым терпением ответил на хамство Энкиду. И уже спокойно пояснил:
– Он кое-что там переоборудовал.
Билл испытующе поглядел на него:
– И когда успел…
Тон был такой, что непонятно, к кому относилась реплика.
– Слушай, – Билл подошёл поближе и взялся за ворот куртки Энкиду. Тут же он отвлёкся:
– Не пора ли нам переодеться к обеду? Это одеяние чересчур маскулинное и пахнет свободным бегом по сильно пересечённой местности. Смотри, командир тебе замечание сделает… при посторонних.
Энкиду взглядом убрал его руку. Билл усмехнулся.
– У него карта случайностей очень недурна. – Ответил Энкиду, вернув разговор на прежнюю тему совершенно непринуждённо.
С полочки в дальнем конце комнаты что-то упало. Ни тот, ни другой не посмотрели.
В Спальне Шанни прислушалась к голосам. То есть, она старалась не прислушиваться – она же считалась цивилизованной нибирийкой.
