– Прекратите демагогию! – завизжал с платформы Пановский. – Вы, дворянчик!.. Народ не слышит больше ваших словоблудий! Народ устал от войны, крови, смертей! Народу нужны свобода и мир! Свободный, радостный труд! Народу не нужна ваша патриотическая блевотина!
– Солдаты! Не слушайте этих выродков! – перебил его Луховницкий. – Они уговаривают вас предать и продать родину, истекающую кровью в этой страшной войне! Им не привыкать быть иудами! Тридцать сребреников – вот их цена! Сколько вам заплатили немцы за это предательство, г-гр-ражданин агитатор?!
– Заткнись, полковник! – крикнул Коровин.
– Почему же? – обернулся к нему Луховницкий. – Господин унтер-офицер, солдаты слушали этого большевика, почему им не послушать меня, своего боевого командира? Солдаты, в последние дни вами совершено немало страшных преступлений. Убиты офицеры – ваши командиры и боевые друзья! Убиты вами же! Но их кровь вы можете смыть собственной кровью в сражении с врагом! И придёт прощение! Поверьте мне! Не слушайте этих немецких шпионов – большевиков!
– Заткнись, сволочь! – заорал Коровин, шагнув к полковнику.
– Оставь его, Коровин! – крикнул кто-то из солдат. – Пусть господин полковник говорит.
– Ах, господин?! – взбешённый Коровин выхватил из кармана шинели револьвер и повернулся к солдатам. – Врёшь! Кончились господа!
Вновь развернувшись к полковнику, он поднял руку с револьвером и несколько раз выстрелил в голову Луховницкому. Тот, зажав лицо ладонями, несколько мгновений стоял, затем упал на колени и, завалившись на левый бок, замер.
Из солдатской толпы загрохотали винтовочные выстрелы. Из девяти парламентёров на месте были убиты пятеро. Вольноопределяющийся, девятнадцатилетний Владимир Крепп, раненый в шею и живот, полз, обливаясь кровью в сторону пакгауза и быстро, громко повторял: «Господи! Господи! Мамочка! Как больно…». Один из солдат подбежал к нему и с размаху ударил прикладом трёхлинейки по голове. Крепп замолчал, ткнувшись разбитой головой в брусчатку. Солдат ударом ноги перевернул его на спину и воткнул штык в грудь.
– Одним щенком меньше будет! – заорал он, победно оглядываясь на однополчан. – А чо? Всё равно сдох бы…
– Вы правильно поступили, товарищ! – подал голос Пановский с платформы. – Только так – без компромиссов, без соплей! Революции в белых перчатках не делаются!
Ещё одного тяжелораненого – штабс-капитана Воловикова – добил пулей из револьвера Коровин. А Сергея и военного доктора Штольцмана, раненых в руки и ноги, комиссар не позволил убить.
– Лёгкой смерти желаете сим господам?! – кричал он яростно, безумно глядя на толпу. – Пожалели золотопогонников?
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
