Гном. Часть I - страница 40

– А почему этих? – Голос Карины был полон нестерпимой горечи. – Скажите, товарищ генерал армии, только честно, – неужели же у нас совсем людей не осталось?

– А у тебя что, – рабочих рук вдоволь? Наверное, – сплошь здоровые молодые мужики со специальным образованием? – Она – молчала, потому что даже слишком хорошо понимала, что именно он ей говорит. Он помолчал некоторое время, она слышала только, как он возмущенно свистит носом, а потом проговорил скороговоркой, сварливо. – Найдутся еще люди, не бойся! Вот-вот новый призывной возраст придет, на освобожденных территориях наскребем. Нарожали матери, успели. Да ведь и этих положим, если упустим это самое «вот-вот». Только на войне понимаешь, чего стоит время. Сто человек могут вовремя сделать то, что спустя два часа окажется не под силу тысяче, а спустя сутки тут могут потерпеть неудачу целые армии.

Услыхав посторонние звуки, которые ожидал услышать от кого угодно, только не от нее, сказал примирительно:

– Да ты не реви…

– Я-а?! – Голос в трубке отлично подошел бы солидной, опытной кобре длиной метра в три. – Просто расстроили вы меня, очень. – И полу-выдохнула, полу-прошипела с невыразимой угрозой. – Ла-адно, посмотрим!

Он отлично понял этот тон. Жуткая, сосредоточенная ярость не бойца, но – закусившего удила крупного воротилы, магната, не уступающего волей и возможностями иному полководцу. Исчезла молодая и, вопреки всему, чистая и честная девчонка, осталось особое бешенство мастера усилий не кратковременных, но сложных и длительных, привыкшего пробивать любые стены, сметать любые препятствия и не признающего ничего невозможного.

– Вы только это, слышите? Александр Михайлович, миленький, вы уж сами проложите им маршрут, никому не поручайте! Помогите, а? А уж мы…

И – скрипнула зубами от полноты владевших ею чувств. Что делать? Он вообще отличался слишком мягким для полководца характером и потому – пообещал. Понятно, – она позабыла попрощаться, спеша положить трубку. Ну вот. Теперь страшно даже представить, что она там устроит. Василевский, задумавшись, вдруг ударил кулаком о край стола. А что? Паулюс из-под Сталинграда не выберется больше ни при каком раскладе. Румыны с итальянцами на Дону зависли крепко, как недозрелый желудь, и уже начали сдаваться быстрее, чем помирают, хотя и помирают очень быстро. Под Смоленском Георгий Константинович крушит и крошит немцев так, что им и отдышаться некогда. Что называется, – «воюет в тактическом ключе»: это когда операции проводятся каждый раз ограниченными силами, внезапно по времени и в неожиданном месте, так, что противник не видит явной связи между ними, а толк – есть. Может быть, оно и правильно, может быть, только так и можно воевать в тех местах. Непонятно, откуда и силы-то берет? Стратегических резервов он, понятно, не получит… а вот со спокойных участков фронта ему, пожалуй, можно кое-что и передвинуть. Рокировать, так сказать. Ну, а если и здесь получится… Если и здесь получится, то это еще полтора-два Сталинграда.

– Скажите, товарищ Жюков, если применить эти новые «катюши» против окруженной Сталинградской группировки, – это намного ускорит капитуляцию?

– Безусловно подорвет способность противника к сопротивлению, товарищ Сталин. Только…

– Только щто?

Не хотелось бы применять это оружие на своей земле, товарищ Сталин. Только в логове. Уж больно это страшно.