– Чего надо?!
– Я к князю Семёну. С поручением от Великого князя московского.
– О, как! – хмыкнул тот, и распахнул калитку шире. – Ну, заходи, коли не боишься!
Во дворе к нему подошёл другой человек, лет пятидесяти, крепкого телосложения, одетый по литовской моде:
– Я здесь управляющий. Зовут Михей Бутрым, – представился он. – А ты кто таков?
– Я сосед ваш из Ледяного ключа. Дворянин Андрей Гурко.
– Из Ледяного ключа? Как же, как же – знаю такое село! Давно ты там хозяйничаешь?
– Третий год.
– Ну, что ж, будем знакомы, сосед! – доброжелательно откликнулся Бутрым. – Как, говоришь, звать тебя?
– Андрей Иванович. Можно просто Андрей.
– Ну, а меня зови просто Михеем. Так с чем пожаловал?
– С поручением от Великого князя московского к князю Семёну Воротынскому, – и для пущей важности вынул из-за пазухи грамоту, скреплённую великокняжеской печатью.
– Да, всё верно, Семён Фёдорович вот уж лет пять, как унаследовал Городёнку после смерти отца, – подтвердил Бутрым, разглядывая грамоту. – Только он здесь не живёт.
– Нет?
– А чему тут удивляться? Сам-то Фёдор Львович тоже не удосуживал нас визитами. Хозяйкой тут была всегда его супруга Мария Корбутовна. Но и она вот уж три года, как преставилась, царствие ей небесное, – и Бутрым перекрестился.
– Значит, теперь в Городёнке ты – самый главный?
– Ну, как сказать, – усмехнулся тот в усы. – Здесь теперь проживает их дочь княжна Ольга Фёдоровна, но она нынче в отъезде. А братца её Семёна, хозяина нашего, видали мы лишь раз – в день похорон матушки его, княгини Марии Корбутовны.
– Где же мне его искать?
– Известно, где! В Воротынске!
– Вот как, – задумчиво произнёс Андрей. – В Воротынск я непременно наведаюсь. Но поручение моё касается Городёнки. И, раз уж княжна Ольга Фёдоровна тоже отсутствует, то кто, как не управляющий, лучше всего осведомлён о здешних делах? Поэтому позволь обратиться с великокняжеским поручением именно к тебе, уважаемый Михей, как к первому лицу после хозяина?
Бутрыму явно польстило такое отношение гостя, и он любезным жестом пригласил Гурко в дом.
ГЛАВА 3 Странный случай в селе Городёнка, рассказанный её управляющим Михеем Бутрымом
Село Городёнка было не велико – всего десять дворов из деревянных построек. Однако хозяйский дом был сложен из белого камня; изготавливали его методом обжига белой липкой глины, которой под Опаковым, было в избытке. Опаков тоже принадлежал Воротынским, и из той глины князья выстроили почти все свои крепости и замки по Верховьям Оки. Несмотря на небольшие размеры, имение выглядело ухоженным: дома добротные, чистый широкий двор, рядом с хозяйским домом виднелась аккуратная часовенка. Неожиданный шум сверху заставил Андрея задрать голову; вспорхнувшая с крыши стая белых голубей взмыла ввысь и, будто в красивом танце, плавно закружила над куполом башенки. Гурко остановился полюбоваться. Видимо, в поместье Воротынских кто-то держит голубятню.
Управляющий тем временем пригласил его в дом, в просторную залу с окном, усадил за стол:
– Предлагаю пригубить медовухи, за знакомство! – Бутрым разлил напиток по кубкам, поставил на стол перед гостем. Сам уселся напротив. – Ну, рассказывай, сосед! Что за дело у Великого князя Ивана Васильевича до нашей Городёнки?
– Великого князя московского беспокоит положение в верховских княжествах, – неспешно начал Гурко. – До него, равно, как и до короля Казимира стали доходить жалобы на потасовки между соседями.
