Двое уселись напротив девушки, татуированный – за ее спиной. Она не поднимала глаз от книги, но Мышкин почувствовал, как она напряглась.
Те, напротив, что-то ей сказали и захохотали. Девушка не шевельнулась. Татуированный схватил сзади ее за волосы, намотал жгутом на руку и припечатал затылком к спинке скамейки.
Она закричала. Но Мышкин ничего не услышал. Внезапно он оглох. И совсем окоченел, увидев, как татуированный перелез вперед и все вместе они стали рвать на девушке платье. Полетели по вагону тонкие белые клочки. Потом в потолок ударился белый бюстгальтер и медленно опустился рядом с Мышкиным.
Он увидел, как метнулась из стороны в сторону ее крупная грудь с белыми пятнами незагоревших сосков. Платье затрещало ниже – теперь Мышкин все слышал, даже сквозь гром и лязг.
«Вот мне и конец», – обреченно подумал Мышкин, снял очки и сунул их в карман.
Без очков он оказался словно на дне аквариума, однако, и сквозь муть видел, как взметнулась длинная нога, и острый каблук вонзился в щеку татуированного. Тот отшатнулся, закрыл ладонями лицо, залившееся кровью. Все трое остолбенели.
И почти тотчас в них влетел живой снаряд весом в 82 килограмма. Мышкин схватил девушку поперек талии, отшвырнул к двери и крикнул:
– К машинисту! Бегите к машинисту! Пусть вызывает вокзальную полицию!
Тут же он получил сокрушительный удар в ухо, и второй – по затылку. На несколько секунд он потерял сознание. Когда очнулся, обнаружил, что его выталкивают через разбитое окно наружу, а он никак не пролезает. Тогда его потащили за ноги к тамбуру, он поехал затылком по полу и все время пытался поднять голову, потому что затылок невыносимо жгло. Потом с головы оторвался лоскут кожи, пошла кровь, затылок заскользил, и жжение почти прекратилось.
Завыли тормоза – поезд замедлил ход перед Ореховым. Двое с усилием раскрыли половинки вагонной двери, третий, залитый кровью, мощным пинком в зад вытолкнул Мышкина на соседние рельсы, между которыми бесконечной лестницей неслись назад железобетонные шпалы.
Он летел на них удивительно медленно, и потому успел осознать, что сейчас тоже превратится в мешок с костями, как тот, кого выбросили раньше. Однако в тело неожиданно ударил мощный поток горячего воздуха, который всегда тянется за поездом, как за поршнем гигантского наноса. Воздушного толчка хватило, чтобы Мышкин упал чуть дальше смертельных шпал.
Какое-то время он неподвижно лежал и видел над собой в сером небе, солнце – коричневое, в космах протуберанцев. Потом с трудом сунул руку в карман брюк. Очки на месте. Только вместо одного стекла – пустота и мелкие осколки в кармане.
Кряхтя от боли, Мышкин надел очки, приподнялся и в уцелевшее стекло увидел, как поезд на несколько секунд остановился и почти сразу начал движение – платформа была пуста. Но из первого вагона кто-то успел выскочить на ходу и побежал в его сторону.
Он с напряжением, боли в глазах, вгляделся и облегченно вздохнул: она. Легкие волосы развевались на бегу, сверкая серебром. На девушке осталась только белая юбка, точнее, уцелевшая нижняя часть платья. И вязаная сумочка на плече.
– Живы?.. Вы живы? – крикнула она, спрыгнула с платформы и подбежала к нему.
Мышкин попытался улыбнуться и с огромным трудом приподнялся на локте.
– Вот уж не знаю… Но полагаю, пациент скорее жив, чем мертв.
– Не шевелитесь! – приказала девушка.
Быстро, уверенно ощупала у него руки и ноги, провела пальцами по ребрам, потом по каждому позвонку. Дошла до головы, но Мышкин заорал так, что девушка отшатнулась.
