Он глянул на часы – половина седьмого. На самом же деле, по солнцу, половина пятого. Кремлевский шустряк, именуемый президентом России Медведевым, в ответ на мольбы населения возвратить часовые стрелки к реальному времени и отменить и летнее, и декретное время, не только не возвратил, а, словно издеваясь, приказал перевести стрелки еще на час вперед. Теперь и зимой Руссияния живет по суперлетнему времени.
Вокруг по-прежнему ни души, но скоро Мышкин почувствовал слева какое-то беспокойство. Что-то произошло. И почти сразу понял, что.
На последнюю ступеньку вокзальной кирпичной лестницы упала тень, вслед за ней на платформу поднялась девушка. Высокая, в белом кисейном платье без рукавов, на стройных сильных ногах – легкие сабо с высокими тонкими каблуками. Она неторопливо села на скамью в тени густого шиповника, достала из белой плетеной сумочки книгу, раскрыла, но, прежде скользнула взглядом вокруг, на секунду задержавшись на Мышкине.
Он обеспокоился еще больше. Потому что девушка была ему знакома, хотя сама она об этом еще не подозревала.
Ее длинные волосы ниже плеч, густые и легкие, издалека показались ему седыми, но приглядевшись, Мышкин понял: платина. Ему еще не встречалась женщина с волосами натурального платинового цвета.
От афишной тумбы он хорошо видел линию ее профиля, вздернутый, чуть тяжеловатый нос – сбоку он казался треугольным. Хорошо разглядел и даже почувствовал ее темные, точно переспелые вишни, губы («Надо же: без помады!» – отметил Мышкин).
Девушка почувствовала его взгляд и внимательнее посмотрела на долговязого очкарика в потертых джинсах и вылинявшей футболке. И тут у него заныло в груди: на скамейке сидела точная копия его бывшей жены Регины. В свою очередь, Регина была точной копией англо-французской кинокрасавицы Жаклин Биссет, которая объясняла свою несовременную любовь к Льву Толстому тем, что бабушка у нее у нее была русской.
Когда он познакомился с Региной, она была замужем. И оказалась соседкой – через два дома. Мало того, как и он, закончила педиатрический институт, только курсом позже. Регина не любила Льва Толстого. Плохо, конечно, в глазах Мышкина, но не очень.
Хуже, что она оказалась женой офицера КГБ.
В тот роковой вечер он по глупости своей проводил Регину до ее дома. Ночевать у него она отказалась: наутро должен приехать муж из очередной шпионской командировки.
Только закрылась за ней дверь, как к Мышкину стремительно подошли двое вежливых молодых людей при черных костюмах, белых рубашках, в модных галстуках. В секунду затащили его во двор, под навес мусоросборника, и там минут пятнадцать сильно били. Напоследок, пнув его, лежащего, ногами, вежливо посоветовали не совращать замужних женщин.
Наутро Мышкин изучил в зеркале свою физиономию и поразился: ни синяка, и даже ссадины.
– Профессионально работают, мерзавцы! – был вынужден признать он.
Но мордобой не помог рогатому бойцу невидимого фронта. Уже через месяц Регина Сергеевна с ним развелась. И вышла за Мышкина.
Но они и двух лет не прожили вместе. Регину назначили главврачом роддома, она вся ушла в работу, они не виделись неделями, и Мышкину все это надоело.
На вопросы, почему он решил развестись, Дмитрий Евграфович всегда отвечал одинаково:
– У меня никогда не было жены. У меня был только главный врач. Причем, дома.
Теперь у него не было даже главврача. А судьба Регины Сергеевны повернулась неожиданно: она снова вышла замуж. И снова за бойца – за своего бывшего, за кагэбэшника, теперь фээсбэшника.
