– И это говорит мэр… Вы пугаете меня до чертиков. Вот сейчас что хотели этим сказать?
– Этот камень… – мэр сделал паузу. – Был утерян в четвертом сезоне и снова появился в шестом. Он принадлежал одному из гостей.
– И что случилось?
– Он проиграл. Правда, перед этим швырнул луну на солнце и сжег город дотла… Камень перешел в собственность Ритуала.
– Печально… – проговорил я.
Я ощущал, как напряжение дня постепенно отпускает меня.
И сказал то, что хотел сказать еще в машине:
– Мне знаком этот камень. Это Асмагард, один из четырех. Когда-то очень давно он принадлежал мне.
– Вот видите, – сказал мэр. – Вы тоже пугаете меня до чертиков.
Принц был прав. Игровые ходы меняли позицию. Все, что было до этого становилось неважным.
Я обнаружил, что непринужденно веду светскую беседу.
– Синг, вот кто наводит ужас…
– Вам надо познакомиться поближе.
– Нет уж, увольте…
При слове «увольте» мэр вздрогнул, как и я от предложения близкого знакомства с Сингом. Мы пикировались, обмениваясь смешными колкостями. Похоже, складывался наш стиль.
Меня все больше клонило в сон. Глаза закрывались.
Мэр заметил это, и попрощался:
– Уже поздно, мой юный друг, вы сейчас потеряете сознание. А газетчики обвинят во всем меня.
– Вашу луну и город сжег не я… Я бы запомнил.
– В это трудно поверить.
– Завтра уточню в своем офисе, – сказал я. – А сегодня, извините… Очень длинный был день.
Закрыл за мэром дверь, вошел в свою комнату и не раздеваясь упал на кровать.
Через несколько мгновений я уже спал.
14.
Я открыл глаза ровно через минуту, сна как не бывало.
Я лежал на неразобранной кровати в своей комнате, глядя как белесый свет фонарей, струится из окна, ложится черно-белыми картинами на потолок
Совершенное и законченное решение вспыхнуло в моей голове:
– Я все исправлю… Прямо сейчас.
Еще есть время.
Принц не мог далеко уйти, наверное, завис где-нибудь по дороге, разговаривая с подчиненными.
Вскочил, пружинистое нетерпение подбросило меня. Заглянул в комнату Ильи, тот спал прямо в одежде, видимо, прилег ненадолго и отключился.
Я нацепил белые тапки с гербом гостиницы и мгновенно переместился в коридор первого этажа.
Коридор казался бесконечным как вперед, так и назад. Пустынным. Было уже слишком поздно… Он был почти полностью темным, только через каждые тридцать шагов, коридор пересекал восьмигранные залы, и там его тьму прерывали острова света.
Я, подобно ангелу из древнего стихотворения, пробегал, следуя путем тьмы, через вспышки света, через комнаты, оставляя за собой тень, а призрак неизбежного ждал меня впереди.
Тапочки беззвучно скользили по гладкому камню, и я бежал, почти летел сквозь череду вспышек белого и черного, удивляясь легкости и светлому течению мыслей.
Наслаждаясь бегом, я не сразу заметил Принца.
Они с Аароном вышли из бокового коридора в восьмигранной зале и, продолжая разговаривать, остановились прямо на моем пути.
Я затормозил, но тапочки несли по инерции.
Принц с Аароном заметили меня, и по улыбкам на их лицах я понял, что комичное столкновение неизбежно.
Округлив глаза и вытянув вперед руки, я влетел в Принца. Прямо лицом в его белый пиджак.
Принц поймал меня. Непроизвольно прижал к себе на секунду и отпустил.
Я ощутил запах ткани, аромат горького одеколона, а сквозь него еле заметные ноты магической ауры: холодного ветра, дороги, машинного масла, кожаной куртки и сигарет. Манящий запах странствий.
