– Гитара – космос. Осталась от прежнего владельца. В чулане… представляешь? Но я этому не верю.
Я вопросительно посмотрел на него:
– Почему нет?
Илья пояснил:
– Это кастомное издание середины двадцатого века. Видел такую в музыкальных журналах… И один раз в антикварном магазине… просил подключить, дали поиграть полчаса. Такие не забывают в кладовках.
– Если только их владельцы не исчезают внезапно…
– Думаешь, его убили?
– Почему сразу «убили»? – спросил я.
Хотя после того, что встретил сегодня, ничего не мог исключать.
Но сказал:
– Он мог сменить номер, а вещи перевезти не успел… Ты видел гостиницу? Это целый город, монстр… Мог срочно уехать, так иногда бывает. И вообще, это реплика, скорее всего.
Илья задумался.
– Если и реплика, то я не ощущаю разницы…
Он дернул струну, прислушался, сравнивая с внутренним камертоном, и подкрутил ее чуть выше. Сверил с другими струнами. Взял несколько аккордов, посмотрел на меня:
– Строит идеально.
И после паузы добавил.
– Есть еще одна странность… Не нашел среди вещей медиаторов и струн. У музыканта они должны быть, это расходники. Нет и других мелочей… Каподастр, ремкомплект с инструментом, кабели, педали, тюнер… Целый чемодан наберется.
– А тюнер тебе зачем?
– Не мне… У меня абсолютный слух.
– От скромности не умрешь, – поддел я Илью.
Он иронично глянул на меня.
– Каждому свое… Ты летаешь, у меня слух. Я его не просил.
– Прости, – сказал я, —дурацкая шутка. Завидую.
– Забей, бро… Нечему.
Илья ударил по струнам и подмигнул.
Я качнул головой и возразил:
– Есть чему… У меня не получается так подбирать.
И взглядом показал на красный треугольник в его ладони:
– А это что?
– Это мой. В кармане был, когда… Еще с Земли.
Илья замолчал.
Сидел, наклонив голову, чтобы скрыть лицо. Но было понятно, что он вспомнил Землю, родителей, и неожиданная тоска по дому накрыла его.
– Что здесь написано? – Илья потрогал выпуклые буквы на голове гитарного грифа. – Не могу прочитать, язык незнакомый.
Под колками рукописным шрифтом почти забытого языка тускло отсвечивало название.
Time Machine.
Я присел, провел пальцем по бронзовой надписи, инкрустированной в черное лакированное дерево.
Посмотрел в его глаза:
– Это реликтовый английский… Написано «Машина времени».
– Символично… – сказал Илья и отвел взгляд.
– Сыграй что-нибудь, – попросил я.
Сел рядом и положил руку ему на плечо.
Илья какое-то время перебирал струны. Потом сыграл вступление, и начал колыбельную, которой его научил отец. Он играл ее, не произнося ни слова, и я понял, что он не может… Гитара словно выговаривала слова, пела их, вплетая в ритмический рисунок.
Песня закончилась, Илья проиграл окончание и остановился.
Он молчал.
Мы сидели так несколько минут в тишине.
– Расскажешь, где был? – тихо спросил Илья.
– Само собой…
И тут в дверь постучали.
13.
Стук повторился.
Илья встал, убрал громкость на минимум и отключил усилитель.
– Я к себе, – сказал он. – Не до гостей… Слишком много всего.
Отсоединил кабель и положил гитару в кейс. Ушел в свою комнату.
Постучали третий раз.
Я подошел к двери. Истинным взглядом посмотрел сквозь нее и вокруг. Дверь оказалась непроницаема, как и стены с окнами. Мы были под защитой Ритуала. Это значило, что и снаружи номер был недоступен для наблюдения.
Поэтому я приготовился к любому развитию событий. И рывком открыл дверь.
В коридоре стояли мэр и Принц. Охрана блокировала проход, никто не шел мимо, коридор был пуст.
