Илья, улыбнулся, вспоминая.
Он еще не до конца перешел в этот мир. Все еще лежал на поверхности черного зеркала, между жизнью и смертью.
Я не хотел, чтобы он уходил. Не хотел его терять.
Быстро протянул руку.
– Пойдем?
– Ага… – он принял мою ладонь.
Я помог ему пересечь эту границу, поднял Илью в воздух.
И отпустил.
Его одежда тоже высохла в один миг. Мы парили в невесомости.
– Интересно… Вот как ты летаешь. В чем секрет?
– Поделился с тобой квантами воздуха.
– О, как… – иронично сказал он. – Теперь ты пернатый друг? Несешь магические квантовые яйца?
Илья на глазах оживал, становился самим собой.
– Я тебе снесу сейчас… – я замахнулся, а Илья, смеясь, парировал шутливый удар.
Мы кувыркнулись в воздухе, потеряли равновесие и начали медленно падать в воду. Я поймал его за рубашку у самой поверхности.
– Теперь я знаю, что ты это ты, – сказал Илья совершенно серьезно. – Рад тебя видеть, бро.
– Взаимно, – тоже серьезно сказал я.
– Но все странно.
– Более чем…
Мы висели в десяти сантиметрах над черным водным зеркалом. Лунные зайчики вновь остановились. Вода была совершенно спокойна, безразлична и темна.
Он посмотрел на лучи, пронзающие воду и теряющийся в бездне.
– Там, в черной воде. В глубине… Я думал, что умер… Не знал, чего ждать. Колодец из центра земли, лунный свет. А тут ты… летаешь.
– Илюша хнык-хнык? – подняв бровь, спросил я.
Он улыбнулся и пообещал:
– Сейчас получишь… – и хитро посмотрел на меня. – Это не Луна, а лампа. Слышу, как звенит спираль.
– Сначала догони, – ответил я по очереди на все. – Я тоже слышу.
– Сначала поставь меня на ноги.
Я понял, что нас плавно разворачивало в воздухе, и мы висим уже почти вниз головой, волосы Ильи касались воды.
– Фигасе… – сказал я, и мы взлетели к потолку.
Потом опустились за ограждением колодца на каменные плиты. Я отозвал кванты воздуха. Гравитация вернулась.
Илья переступил по шершавому камню и поморщился.
– Ледяные… А вода теплая.
В свете луны каменные плиты казались льдом, и были холодными как лед.
– Почему босиком?
Я увидел, что по его лицу вновь прошла короткая судорога. Или мне показалось? И это просто скользнула тень…
Он спокойно ответил после паузы:
– Так получилось.
Поднял на меня взгляд.
– Что будем делать? У тебя есть план? Потому что у меня – нет.
Я открыл рот, но не успел ответить.
2.
Я не успел ничего сказать.
Загремел засов, высокие входные двери распахнулись, и на нас обрушилось пламя летнего дня. Обжигающий порыв ветра принес запахи моря, раскаленного камня и солнца.
Какое-то время лунный свет боролся с солнечным, а ночной с дневным.
И ночной проиграл.
Луна стала блеклой, невзрачной, она по-прежнему светила, но было видно, что это большая плоская лампа вроде прожектора.
Мы почти мгновенно ослепли…
Я увидел нас со стороны: двоих подростков, только что пересекших границу небытия. Из тьмы времени, из черной воды ночи. Мы выглядели смешно и нелепо… Ошеломленные неожиданным вмешательством яростного дня, стояли и щурились на силуэты в дверном проеме.
– Эй, там… прикройте дверь… – раздался голос уже совсем рядом.
Видимо, пока мы слепыми котятами щурили глаза, вошедшие спустились по каменным ступеням и подошли вплотную.
Голос повторил кому-то на границе дня и ночи.
– Не закрывайте, а просто прикройте. Пресса? Ну… запустите одного. Остальных гоните…
Спокойный баритон звучал с легкой хрипотцой. Он привык повелевать.
Неизвестно откуда, но я знал, что это мэр.
