Год теней - страница 11

Что же это было? Что мы видели?

В мозгу у меня шёпотом повторялось одно и то же слово, которое могло стать объяснением.

Привидения.

В ту ночь я почти не спала. Наутро нужно было идти в школу, и я не знала, что пугает меня больше – школа или привидения.

Каждый раз, когда за приоткрытой дверью в мою комнату что-то шуршало или нонни крутилась в кровати, я вскакивала и прислушивалась. Перед глазами так и стояли призрачные пальцы, выползающие из-под двери подвала. Всю ночь я не могла избавиться от ощущения, что серые мглистые фигуры проходят сквозь меня. Я дрожала и всё время думала о маме – что бы она сказала на это, чем бы утешила меня.

Да ещё я всё время неосознанно тыкала пальцем в пятно на руке.

Через некоторое время я устала ворочаться в постели и, сделав глубокий вдох, направилась на кухню и при флуоресцентном свете осмотрела пятно.

Да, оно снова блестело, как будто в мою кожу вросли миллионы бриллиантов.

– Как красиво, – прошептала я. – Невероятно.

– Оливия?

Я подпрыгнула, ударившись пальцем ноги об угол шкафчика.

На пороге стоял Маэстро и тёр глаза.

– Чего тебе? – спросила я.

– Что ты здесь делаешь ночью?

– Ничего. – Я спрятала руку за спину. – Пришла попить.

– Тебе… – Он кашлянул и провёл рукой по волосам. – Тебе приснился дурной сон?

– Вся моя жизнь – дурной сон. – И я промчалась мимо него в свою комнату.

Он за мной не пошёл.

Я вытащила из-под кровати зонтик и засунула его под одеяло. Если привидения явятся за мной, он вряд ли поможет, но так мне было спокойнее. Я крепко сжала его в руке, стараясь поверить, что он меня защищает.

Иногда, чтобы пережить тяжёлые времена, приходится обманывать себя.

Проснувшись на следующий день, я обнаружила, что кот вернулся.

Он умывался, взгромоздившись на металлическую перекладину в ногах моей кровати с удивительной для такого толстяка грацией. Я смотрела на него, боясь пошевелиться, чтобы он снова не исчез. Сердце стучало после ночных кошмаров с серыми фигурами, чёрными тенями и душераздирающими криками.

После снов о привидениях.

«Не думай, будто это что-то значит, – сказало мне скучающее выражение кошачьей морды. – Я навещаю тебя исключительно из любопытства, девочка. Тут нет никакой романтики».

– Не уходи. – Я очень осторожно протянула к нему руки. – Останься со мной, странный котик. Пожалуйста.

Кот подёрнул усами. «Разумеется, я никуда не уйду. С чего бы мне тогда приходить? – Он утоптал себе место и улёгся, моргая мне. – Вот дурочка».

Я улыбнулась.

– Какое чудное имя – Странный Котик, – раздался из другого конца комнаты голос нонни. Она села в кровати, раскачиваясь, словно кто-то специально для неё играл вальс. – Его так зовут? Gatto[7], gatto.

– Надень платок, нонни. – Мне не нравилось смотреть на её лысую голову.

– Какой?

– Жёлтый в синий горошек.

– О, я его люблю, Оливия!

– Я знаю.

– Так что же, Омбралина, его так и зовут – Странный Кот?

Собравшись в туалет, я обулась. Я всегда ходила в потёртых чёрных ботинках в армейском стиле, а сантехнике в этом здании доверять было нельзя.

– Вряд ли. Он действительно странный, но эта кличка ему не подходит.

– Игорь.

– Что?

Нонни улыбнулась мне, и её глаза почти утонули в морщинах.

– Назовём его Игорь.

– Почему?

– Как Стравинского!

Я скорчила рожицу.

– Не буду я называть его в честь композитора, нонни.

Она сцепила руки под подбородком.

– Обожаю Стравинского! Molte bene![8] – И нонни начала напевать соло для трубы из балета «Петрушка».