– Он дома? Я же вам не помешал? – спросил он и переступил порог, не дожидаясь пока Джеральдина пригласит его войти.
У него было мягкое круглое лицо с выступающей челюстью, которую, как ей казалось, он намеренно выдвигал вперед, желтоватая кожа с синюшным оттенком под глазами, вьющиеся бакенбарды, спускавшиеся до самых скул. Он прошел на кухню и увидел, что Джереми моет посуду.
– Перекладывает на вас свои обязанности? Слушайте, надеюсь, моя вас не обидела.
– Ваша?.. А, вы о Джун.
Он обращался к Джеральдине.
– Вы же знаете, какой она становится, если ее довести. А Эндрю еще вздумал ей перечить. Не понимает, когда лучше держать язык за зубами. Ладно, я хотел спросить, собираетесь ли вы сегодня вечером куда-нибудь?
– Мы не планировали. А что? – спросила Джеральдина. – Вы хотите, чтобы мы присмотрели за Эндрю?
– Думаю, хватит с вас его на сегодня. Нет, если вы никуда не собираетесь, приходите к нам, пропустим по стаканчику.
– К нам должны прийти починить сигнализацию, – сказал Джереми.
– Если Эддингс появится, вы услышите его из нашего дома. Приходите, а то она решит, что обидела вас. Кроме того, мы хотим поговорить с вами об Эндрю, – сообщил Брайан, словно не оставляя им выбора.
Когда он ушел, Джереми еще раз позвонил Эддингсу и выяснил, что тот все еще на выезде, что-то ремонтирует.
– Давай воспользуемся их гостеприимством, – сказал Джереми, скорчив гримасу.
За дверью Биванов был слышен звук работающего пылесоса.
– Ему и в голову не пришло вытереть ноги после того, как он ходил к вам, – сказала Джун в качестве объяснения и проводила их в гостиную.
Повсюду был фарфор: пастушки на полке над камином из серого кирпича, в центре которого горел газовый очаг, китайские фигурки на полках вдоль стен, фарфоровый чайный сервиз в шкафу для посуды. Джеральдина поняла, что Эндрю здесь играть просто негде, среди этого всего, и телевизора с видеомагнитофоном, и соснового бара, у которого ждал Брайан, чтобы подать напитки.
– Что вы будете? Есть скотч, джин и мартини.
Джун раздала бумажные салфетки и подложила свою под бокал с мартини, после чего села с тяжелым вздохом.
– Может, сейчас я наконец смогу расслабиться и перестать волноваться об Эндрю.
– А что стряслось? – спросила Джеральдина.
Джун уставилась на Джеральдину, словно подумала, что та шутит.
– Разве вы не знаете, куда та американка их водила? Не просто на вересковые пустоши, а к самой пещере. Если собираешься на пустоши, надо взять с собой компас, карту и еду, на случай, если заблудишься.
– Мне кажется, это всего лишь долгая прогулка, – сказал Джереми.
– Мой отец меня этому научил. Но думаю, вы защищаете ее, потому что она ваша подруга.
– Мы познакомились с ней, когда отводили Эндрю в школу, – заметила Джеральдина.
– Она неплохая учительница, просто считает, что знает о детях все, – вступил в разговор Брайан. – Ей мужик нужен, чтобы показать, что к чему, если понимаете, о чем я.
Он подмигнул, и Джеральдина отвернулась.
– Вы хотели поговорить с нами об Эндрю.
– Мы хотели с вами посоветоваться, потому что вы проводите с ним много времени, – Брайан сделал глоток виски и по очереди посмотрел на них. – Может, вам об этом известно больше, чем нам. В общем, я хотел спросить, не кажется ли вам, что он не такой.
– Вы имеете в виду – странный? – уточнил Джереми.
– Не просто странный – не такой. Кажется, их называют голубыми, хотя я понятия не имею, что в них голубого. – Брайан покраснел. – Вам не кажется, что он… не мужик?
