Уроборос был ближе всех ко мне. Он обвил своим телом мою ногу и торс и бесконечно буровил меня взглядом, возложив голову мне на грудь. Полагаю, он жаждал разговора, но мне было недосуг беседовать с ним. Я слушал вселенную, стараясь не упустить ни единой мысли, промелькнувшей когда-либо в рождённых ею умах. Я долго размышлял над тем, куда ведут дальше мои поиски, и решил, что настала пора вновь просить совета у своей блистательной сестры Ланиакеи.
Ёты взвыли от ужаса, когда поняли, куда я держу свой путь. Многие умоляли меня повернуть в сторону, иные и вовсе бросились прочь. Но часть ётов – моя преданнейшая свита – не покинула меня, в том числе, разумеется, и уроборос.
Сквозь дивные огненные и разноцветные туманности я примчался к Ланиакее и поспешил припасть на колено перед её мощью и совершенным величием. Поистине колоссальной и всеобъемлющей была она, сияющий исполин, и трудилась беспрерывно, вплетая галактики в строгую и прекрасную структуру вселенной. Величественно было то зрелище, и я невольно залюбовался им, как залюбовался и пернатый змей, и прочие ёты, хоть и тряслись, и стенали они, обмирая от ужаса за моей спиной.
У ног моей сестры взорам нашим предстал сын её – Великий Аттрактор, незыблемый титан, в котором клокотала столь громадная мощь, что все мы невольно склонились и перед ним. Он восседал в ярких туманностях, окружённый клубами разноцветной сияющей пыли, и в могучих руках своих сжимал мириады блестящих цепей. Их тянул он с великой силой, и все окрестные галактики неумолимо влеклись к нему, сталкиваясь друг с другом, сливаясь и трансформируясь, чтобы вскоре попасть в руки Ланиакеи, которая выстраивала их в должном порядке, понимаемом лишь ею одной.
Нас также влекло к нему, и я не противился этому притяжению, но мои ёты дрожали и метались в священном ужасе перед суровым исполином. Ничуть не успокаивало их присутствие Ланиакеи, великолепной и лучистой, в окружении бесчисленных звёзд, которые, казалось, и составляли суть её – пылающую, неукротимую и струящуюся в вечном движении.
Великий Аттрактор обратил своё багровое чело в мою сторону и без лишних приветствий изрёк:
– Фонон, поистине чудесные дары принёс ты. Таких могучих подручных я давно хотел заполучить.
Я оглянулся на перепуганных ётов и улыбнулся.
– О Великий, то не дары, но спутники мои.
– На что они тебе?
– Они сами по себе, но льнут ко мне в порыве дружбы.
– Дружбы? – переспросил Аттрактор.
– Они ищут защиты у Фонона, – пояснила Ланиакея, – всячески раболепствуя перед ним. Такова их человеческая дружба.
Аттрактор рассмеялся.
– Отдай же их мне, Фонон. Они славно послужат на благо вселенной, их сила нужна мне – множество ётов трудится, перетаскивая на место заблудшие звёзды и очищая галактики от мусора. Это делает мироздание чище и прекраснее, должно им с великой готовностью приступить к своей работе немедля.
Уроборос накрепко обвил моё тело и с ненавистью поглядел на Аттрактора из-за моего плеча. Он встретился с ним взглядом и угрожающе оскалился.
– Пернатый змей! Наконец-то я встретил тебя, – обратился к нему исполин. – Долго же ты убегал и скрывался от нас. Нынче же послужишь ты той цели, для которой был рождён. Велик ли соблазн всю жизнь глотать собственное дерьмо? Примешь ли ты с гордостью своё предназначение и испытаешь ли в созидании своём невиданное облегчение и радость? Так и будет, если ты принесёшь мне самые громадные и яркие звёзды, которые лишь тебе и под силу утащить на своей могучей спине, и дивно прекрасными станут галактики, где воссияют они.
