Джен схватила комиссара под локоть и нетерпеливо потянула за собой. Комиссар едва успел сказать «До свиданья», как оказался в холле. Ведьма уже натягивала пальто, весело насвистывая.
– Как далеко они могут отойти друг от друга? – спросил Бреннон.
Свист оборвался.
– Какое вам дело? – прошипела девушка.
– Он просил помочь. Я помогаю. Десять футов? Десять ярдов?
– Около дюжины, – буркнула Джен.
– Почему?
– Откуда я знаю? Спросите у пса, если вас так разбирает.
«Конвоир или телохранитель? – подумал комиссар. – Или тут другая причина? Но какая же, черт ее побери?!»
* * *
Воронья Дуга растянулась вдоль берега Уира там, где относительно приличные кварталы (вроде того, где жил пивовар Мерфи) сменялись чередой заброшенных амбаров и складов, переходящих в узкие улочки. Они повторяли изгиб озерного берега и были беспорядочно застроены низкими деревянными домишками и кирпичными домами в два-три этажа – последней попыткой мэрии облагородить городское дно.
«Могли бы и не пытаться», – подумал Бреннон: с тех пор, как он стал служить в полиции, и по сей день Воронья Дуга оставалась неизменной. Чтобы ее «облагородить», следовало начать со сноса всего квартала. Очищающий огонь тоже не помешал бы.
– Не опасаешься? – Комиссар кивнул на экипаж Лонгсдейла.
– Пусть попробуют, – отозвалась Джен.
– Что ты будешь делать? – спросил Бреннон, когда ведьма целеустремленно зашагала мимо амбаров и складов. Комиссар на всякий случай вытащил из кобуры револьвер и сунул руку с ним в карман пальто. Мало ли…
– Раз у вас нет ни куска его плоти, ни бутылки его крови, ни даже какой-нибудь его вещи, то воспользоваться заклятием мы не сможем. Остается нюх.
– Могли бы взять собаку, – пробормотал Натан; правда, пришлось бы тащить с собой и консультанта…
– Псу тоже нужна хотя бы портянка, – беспечно сказала Джен. – А я могу найти его и так. Но мне требуется место, где я смогу умиротвориться и сосредоточиться на полчаса. Желательно поближе к Вороньей Дуге, чтоб мы его в итоге не потеряли.
Девушка остановилась перед полуразвалившимся каменным амбаром. Сгнившие двери лежали на земле, припорошенные последним февральским снежком.
– Как ты это сделаешь? – Бреннон пробрался следом за ней мимо выломанных дверей.
– Если Горячка Пэтти была его проституткой, то, значит, он к ней прикасался. Причем гораздо чаще, чем все ее клиенты. А если я хорошенько сосредоточусь…
– Погоди! А выловить таким образом маньяка или убийцу ты сможешь? – ухватился за идею Натан.
Девушка покачала головой.
– Нет. Это не сработает на тех, кто притронулся к ней пару раз, тем более после ее смерти. А теперь отойдите и не мешайте. Следите, чтобы никто сюда не вломился.
Бреннон потыкал ногой ящики в углу и осторожно на них сел. Джен замерла посреди амбара, обхватив себя руками и опустив голову. Натан пошарил в кармане пальто, обнаружил сверток с печеньем (еще вроде бы съедобным) и принялся грызть, чтобы скоротать время. Печенье, твердое, как кусок черепицы, начало поддаваться в момент, когда ведьма глубоко вздохнула и стала мерно покачиваться туда-сюда. Иллюзия поползла с нее, словно прозрачная тающая вуаль, и Натан невольно задумался, сколько же ей лет. На вид ей можно было дать от восемнадцати до двадцати пяти, а вела она себя как неуемный подросток.
«Зачем отдавать ведьму на воспитание человеку? – подумал Бреннон. – Почему она вообще его так слушается? В сущности, что может человек сделать ведьме? Или он все-таки уже не человек, и ведьмы и колдуны считают его кем-то другим. Но кем?»
