С улыбкой граф сказал:
– Вы еще молоды. Как вы представляете себе увядание?
Стоял май, и по двору древнего замка разливались запахи влажных камней, мха и цветов. Эти ароматы приподняли настроение Эржебет и сделали ее разговорчивой. Она расхохоталась так сильно, что ей стало трудно дышать, и приложила руку к животу, туго затянутому корсетом.
– Это когда волосы иссыхают, так что расческа застревает в них, руки толстеют, а живот обвисает.
Граф рассмеялся в ответ.
– До чего же вы наивны! И этого вы боитесь? Да, эти вещи случаются со всеми женщинами, но вы юны и прекрасны. Все это вы себе напридумывали. Бывают женщины, в сотни раз более уродливые, чем вы описали. Толще, чем то каштановое дерево, и с заплывшим жиром животом. С толстыми ногами, на которых они могут ходить лишь пошатываясь. С сухой, коричневой, как замша, кожей на лице и ладонях, покрытой сеткой морщин…
Слушая это, Эржебет мертвенно побледнела. Ее плечи мелко затряслись.
– Боже мой… – прошептала она едва слышно. – Как же так!.. Я даже и не задумывалась, что так бывает…
Некоторое время она молчала, закусив губы. Наконец молвила:
– Если все и вправду так, я лучше умру.
– Все будет хорошо, Эржебет, я с вами. Идите ко мне.
С этими словами граф Ланжела сжал ее в объятиях и попытался поцеловать.
– Нет! Я не могу! – закричала Эржебет. Многие мужчины говорили ей лестные слова, но ни одному из них она до сих пор не позволяла подобного.
– Вы ведь не хотите становиться уродливой? Если нет, то доверьтесь мне.
– Неужели я стану уродливой, если не буду этого делать, господин Ланжела?
– Да, Эржебет.
Его уверенный тон заставил Эржебет призадуматься.
– Раз так, то я ваша.
Граф прикоснулся к ее губам.
– У меня такое чувство, словно я обнимаю дерево. Неужели вы ничего не чувствуете? Быть может, я недостаточно вас привлекаю? Что ж, попробуем еще раз…
Ланжела привлек ее в укромное место под лестницей и в этот раз во время поцелуя положил ей руку между грудей.
– Ах, что вы делаете? Мне больно, я не могу дышать! – Эржебет попыталась оттолкнуть графа.
– И где же она у вас не такая упругая? И ваша грудь, и ваши бедра великолепны.
– Это потому, что она приподнята корсетом. Мне очень больно. Из-за исподнего я не могу дышать!
– Вы прелестны, Эржебет. Я уже в вас влюбляюсь. Забудьте о бессердечном Ференце, оставившем вас одну. Забудьте, и мы с вами насладимся друг другом. Тогда вы будете вечно прекрасны. Идемте же в мою опочивальню!
– Не могу! – закричала Эржебет, пытаясь высвободиться из рук графа. – Муж будет в ярости!
– И как же он узнает? Разве вы не хотите оставаться красивой?
– Если я отдамся вам, то не превращусь в уродину?
– И грудь у вас будет упругой, и бедра. Даю вам слово.
Так началась игра Эржебет с огнем. Между мужчинами пошла молва из уст в уста. Как пчелы на мед, в Чахтицкий замок стали съезжаться дворяне из окрестных земель. Отчего-то в те редкие дни, когда Надашди возвращался в замок, гостей в нем видно не было. Справедливости ради, не со всеми из них Эржебет делила ложе. Из-за девичьих грез о романтике порой она лишь наслаждалась утонченностью и чувственностью этих знатных мужчин.
Ни Торко, ни дворецкий и ее правая рука Янош Уйвари, ни многочисленные служанки – никто не давал Эржебет советов. И все же она побаивалась предаваться распутству, к которому были склонны многие члены их рода. Как девушка религиозная, она все еще не настолько погрязла в грехе.
