– Нет! Нет! – выкрикивала она и бежала, сбивая босые ноги в кровь.
Редкие слезинки теплыми ручейками сбегали по грязным от пыли щекам и оставляли за собой светлый след.
– Нет!!
Она остановилась как вкопанная – дороги больше нет, впереди обрыв, внизу только огонь. Беспощадный. Родной… Нет, беспощадный!
«…наполненный неугасаемым огнем дом боли и несчастий». Закружилась голова, чуть подкосились ноги. Неведомая рука едва подтолкнула ее в спину.
– Не-е-е-ет!!! – в ту же секунду она уже летела вниз, в красную пасть подземелья.
И вот она плывет в языках пламени, качается на них, как на волнах – огонь не обжигает ее. Он холоден и даже приятен, он успокаивает: «Ты дома». А слезы с новой силой хлынули из изумрудных глаз.
– Нет, нет… – шептали губы. – Это не правда! – кричала вслух.
«Правда…» – вторил ее словам таинственный голос из тьмы, – «правда…»
Марк уходил на работу поздно. К 9. Сегодня он, как обычно, проснулся в 7 и отправился в душ. Едва переступив порог ванной, он увидел оставленный там вчера Кьярой беспорядок. «Значит, мне все это не приснилось». Его взгляд упал на половую тряпку, неаккуратно брошенную в угол. Он усмехнулся и включил воду. «Чудна’я она какая-то. Нет, скорее, смешная, забавная… милая», – задумался Марк, – «А!» – горячая струя воды из душа обожгла ему спину.
Он быстро закрыл кран и выскочил из ванны. Взглянул на себя в зеркало, провел ладонью по едва появившейся щетине, сморщил нос, махнул рукой и, одев свежую рубашку, отправился завтракать.
Проходя мимо гостиной, он бросил быстрый, как ему показалось, взгляд в сторону дивана. Там приютился комок одеяла из которого торчали босые девчачьи ноги. Он подошел ближе, как ему показалось, всего на секунду. Из-под одеяла высовывался только маленький курносый нос. «Интересно, какие она видит сны?». Он коснулся края одеяла, Кьяра заворочалась во сне и перевернулась на другой бок. В руках она крепко сжимала серый пульт от телевизора. На лице у Марка появилась умиленная улыбка.
Сквозь красные шторы в комнату прорывались первые лучи утреннего солнца. В комнате пахло его любимым свежесваренным кофе. Кьяра тихо, но отчего-то тревожно, как ему показалось, посапывала на огромном белом диване в его гостиной. Вместо привычного по утрам музыкального канала, Марк наблюдал за ней. Во сне она хмурила брови и сжимала пальцы на ногах, а иногда вздрагивала всем телом, слегка.
Он неслышно закрыл входную дверь. Кьяра открыла глаза. В комнате никого не было. Только свет сквозь красные шторы и приятный, уже известный ей, запах его любимого напитка. И еще какой-то особенный, его, запах.
###
Стройная, даже худая молодая девушка неподвижно лежала на кровати и смотрела в одну точку на потолке. Светлые длинные волосы разметались по подушкам. На столике стояла фотография улыбающегося молодого человека со смеющимися льдинками глаз, настолько они были прозрачно-голубыми, и спадающей на них длинной пшеничной челкой.
Ты всегда благодарил меня, за то, что я была рядом с тобой. За то, что я была в твоей жизни. Ты говорил это так нежно, как только мог говорить влюбленный мужчина. А я слушала и любила. Ушами. Как глупая влюбленная девчонка в наспех нацепленных дешевых розовых очках. И я довольствовалась этим, не прося слов любви. Я принимала это за наивысший по чистоте комплимент. И старалась быть для тебя еще лучше. Старалась быть для тебя.
