— Кто тебя этому научил? — не выдержал Эльазар. Ты явно превзошла своего учителя.
— Нет, не превзошла, — ответила Эста, — ты меня научил многому. Ты возвратил меня к жизни… Но первым моим учителем была моя бабушка Сарра.
— Отец разводил породистых лошадей, но объезжала их бабушка. Она была бесстрашна! — в голосе Эсты, зазвучала гордость и глубочайшая тоска. — Бабушка умела говорить с лошадьми, — продолжала она. — Лошади подчинялись ей, как малые дети. Это по её требованию из дому были выброшены все, до последней, плети!
Потом, когда бабушка совсем постарела, она позвала меня и сказала, что научит всему, что сама умела, но я дала клятву хранить это в тайне. Ты первый и…последний, — сказала она очень серьезно, — кто это узнал.
— Я подружилась с лошадьми, — продолжала Эста, — с тех пор как помню себя. В пять лет я уже участвовала в состязаниях и завоевала свой первый приз. Это была плеть с золоченой рукояткой. И бабушка тут же её выбросила. — Сказав это, Эста надолго замолчала, а затем, как бы очнувшись, почти шепотом продолжала:
— Лошади — самые близкие человеку творения Всевышнего, — и уверенно уточнила: — Различие состоит лишь в том, что Всевышний не наделил их человеческой душой. Всё же остальное им дано. У них есть свой язык, ум, хорошая память, которой мог бы… иной человек позавидовать. Они, подобно людям, способны ненавидеть и любить, даже очень сильно любить, — последнее она произнесла с глубоким душевным трепетом.
Слушая Эсту, Эльазар блаженно прикрыл глаза. Он наслаждался ощущением свободы. И рядом была она, ради которой он выбрал эту дальнюю дорогу. Не вникая в смысл слов, он прислушивался к её голосу. Этот голос был еле слышен в оглушительной тишине Вавилонской пустыни, но ему представлялось, что этот голос, заполнял всё окружающее пространство, проникал в самые потаённые уголки, его, Эльазара, души.
Незаметно прошел первый день пути. Лошади по-прежнему мерным шагом преодолевали бесконечное пространство. Никто их не торопил. Казалось, они действительно предчувствуют долгую и нелегкую дорогу, экономят силы.
Дорога пролегала по прибрежной пустыне Евфрата. Изредка им пересекали дорогу небольшие стада диких ослов, возвращавшихся с водопоя. Вдали паслись серо-коричневые страусы-гиганты…
Однажды, в том месте, где дорога вплотную приблизилась к руслу реки, Эльазар увидел семейство неторопливых дроф. Он тут же извлек из чехла лук и приложил стрелу, но передумал, не выстрелил. Он и так взял с собой большой запас еды и тащить лишних десять мин свежего дрофиного мяса, было неразумным.
— Дрофиное мясо, печенное на костре вкуснее мяса страуса, — объяснил он Эсте, — но они ни в какое сравнение не идут с мясом куропатки, запеченной в глине.
— А мясо диких ослов ты не пробовал? — спросила Эста.
— Нет! — однозначно ответил Эльазар, — но конникам оно было по вкусу. Они даже запасались им, чтобы поесть дома, в крепости.
— Филон однажды принес мне кусок ослиного мяса, — прервала его Шифра.
— Что?! — опешил Эльазар
— Но я его не ела, — поспешила Эста, — зато наши коты, которых ты приютил в мастерской, с удовольствием сожрали.
Эльазар промолчал, решив про себя, что Эста, быть может, была права, скрыв от него дары Филона.
К вечеру они сделали первый привал. Эльазар выбрал небольшую площадку, окруженную с трех сторон отвесными каменными глыбами, в то время как четвёртая сторона была обращена в сторону реки.
