Глава 4,
в которой герой понимает, что времени у него остается не так уж и много
Есть такие люди, которые ужасно стесняются звонить другим малознакомым или вовсе не знакомым людям. И вот они зажимаются, по десять раз придумывают и продумывают сценарий разговора, оттягивают момент звонка и совершенно не пытаются понять то, что с той стороны телефона, вероятнее всего, находится абсолютно вменяемый и дружелюбный собеседник. Ну, как правило.
Слава богу, я не страдаю подобными комплексами, да и было бы это странно – при моей-то профессии. Ну а в разговорах с женщинами я, как незабвенный Остап Ибрагимович, вообще предпочитаю импровизацию и вдохновение – смысл готовиться, женщины ведь существа непредсказуемые и малопонятные.
– Алло, Марина?
Тон должен быть не развязный, но располагающий к себе. Мы не настолько знакомы, чтобы добавлять в него интимные нотки, но при этом кое-кто кое-кому кое-что задолжал, и, надеюсь, этот кое-кто помнит об этом.
– А-а-а, мой рыцарь в сияющих доспехах, чье копье принесло мне удачу, – игривости в меру, и таки да, она помнит о своем долге. «Мой». Благоприятный признак.
– Ну, какой я рыцарь, – а вот и время шутки пришло. – Так, Санчо Панса при доблестном фон Рихтере.
– Ой, да ты прямо сама скромность. – Слова сопроводил смех. Однако следишь ты за мной, раз имя фон Рихтера тебе известно. Хотя, с другой стороны, Гунтер участвовал в той мясорубке на берегу, поди такое забудь. – Так чем моя скромная, застенчивая и практически девственная особа может помочь любимцу небожителей?
Ох, чую, что если, не дай бог, я с ней сойдусь, так надо будет держать востро не только ухо, но и все остальные части тела. А Вику от греха выслать куда-нибудь за Уральский хребет, поскольку сожрет Марина ее и косточек не выплюнет при малейших признаках конкуренции. Ох, ловка, ох, умна! Ох, опасна!
– Да вот, я и спать не могу, я и жрать не могу, – сделал я голос скрипучим и старческим, изображая Бабу-ягу из старинного фильма.
– Никак обидела чем? – все тем же хрустальным смехом плеснуло мне в уши.
– Нет еще. – Я вернулся к своему обычному голосу. – Но обидите, если откажетесь со мной отужинать.
– Прямо вот обижу?
– Прямо вот навеки.
– Ну нет, такого я не допущу. А куда кушать пойдем? Я в чебуречную ни ногой, – в голос вплелись избалованно-капризные нотки пресыщенной стервочки. В компании со словом «чебуречная» это звучало убийственно. Вежлева явно пробовала меня на зубок.
– Чебуречная? Да бог с вами, откуда у меня такие деньги? Я в пельменную вас хотел зазвать, пельмени – они куда дешевле чебуреков.
– Ну, тогда я спокойна за свой желудок. А если вы мне еще и кофе купите со сгущенкой – так это вообще праздник будет какой-то.
– Кофе? Хм… – Я помолчал и позвенел в трубку мелочью, спешно вынутой из кармана. – Ну кофе так кофе. В следующую среду я буду ждать вас у выхода из конторы. Часиков в семь.
– Надеюсь, у вас крепкий велосипед? Выдержит двоих? – Обеспокоенность в голосе Марины была настолько неподдельной, что я проникся.
