Гиду удалось оформить найденный им недалеко от базы старый финский хутор, от которого остался только каменный фундамент. В этом ему сильно помог тот же Семеныч, имевший связи просто везде. Уже через год Гид жил в большой деревянной избе, которую с любовью называл теремом. Слово «коттедж» ему почему-то не нравилось.
Бывало, по утрам он отвозил Алису в школу на Л-200, недорогом полноприводном пикапе. Сразу из салона машина отправилась в автомастерскую на ряд хирургических операций, повышающих проходимость и живучесть японского грузовичка на российских просторах. Пожилой слесарь два дня складывал, подгонял, промерял и снова разбирал детали, входящие в комплект шноркеля, через который должен был дышать дизель в глубоком броде. У него просто рука не подымалась резать болгаркой капот машины с пробегом в пятнадцать километров. После установки шноркеля, лебедки и всевозможных защит из пикапа получилась неплохая универсальная «рабочая лошадка», способная и прилично ехать по шоссе, и не бояться бездорожья.
Алису свойства машины не интересовали, пока однажды кто-то из одноклассников не заявил, что пикап – машина для прораба. Так сказал его отец. Кто такой прораб, никто в классе не знал, но решили, что это такой араб, только совсем плохой. Алиса тогда пожалела, что она – не мальчишка, так ей хотелось дать ему кулаком в глаз. Она сделала вид, что ее все это абсолютно не волнует, но на самом деле расстроилась.
Как-то раз пикап был неисправен, и они поехали в школу на боевом Дефендере. Возле школы было довольно людно, и все вокруг смотрели только на них и на это чудо техники, рядом с которым шикарные сверкающие Мерседесы и злобные стремительные БМВ выглядели как полевые ромашки рядом с репейником.
– А я-то думал, что это у меня джип! – грустно произнес веселый водитель могучего Хаммера, изобразив на лице полную растерянность и подмигнув из открытого окна Алисе.
Алиса была в восторге. Ее авторитет в классе взлетел на невиданную высоту. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что произошло как-то зимой.
Гид проснулся, выглянул в окно и понял, что будильник надо было ставить на час, а то и на два раньше. Ночью выпал снег. Нет, ночью все завалило снегом. Он тут же разбудил Алису, впихнул в нее два бутерброда, и через пятнадцать минут они уже катили на Дефендере по шоссе, лавируя между застрявшими машинами.
Отстояв положенное на виадуке, они въехали в город. Город буксовал. Пешеходы с трудом передвигались где – по узким тропинкам, а где – прямо по проезжей части. Самые отважные шли по колено в снегу, прокладывая новые дороги. Гиду с трудом удалось пробиться к Сосновке. Все прилегающие улицы были забиты машинами, а в парке, тянущемся на несколько километров, не было ни души. Дефендер легко заскочил на поребрик и выехал на аллею. Какой-то джип тут же сунулся за ним, но, проехав несколько метров, застрял.
Деф мягко катился по свежему пушистому снегу. Алиса с интересом смотрела в окно. Вот кто-то пытается откопать машину ботинками. Кто-то яростно буксует, поднимая колесами белые фонтаны. А вот кто-то спокойно сидит, откинув спинку сиденья, и смотрит телевизор. Ближе к школе начали встречаться продирающиеся по рыхлому снегу ребята. Вдруг Алиса увидела свою подругу с отцом.
– Пап, пап, мы должны ее взять, а то она замерзнет, – тараторила Алиса и махала из окна рукой.
– Если должны, то возьмем.
