– Рыжая, ты не борзей, ладно? – лицо Ферзя заметно покраснело. – Я что, как мужчина, тебе разонравился или как?
– Ха! Мужчина! – Аннушка выгребла из кармана передника горсть семечек. – У меня таких мужчин…
– Что?! – краснота Ферзя приобрела багровый оттенок. – Что ты, сука, сказала?.. А ну, блядь, открой! – Михаил сделал несколько спонтанных движений, пытаясь просунуться в ларёк, но ширина отверстия для покупателей такой возможности не давала.
– Щас! Открою и ноги раздвину! – хохотнула ему в лицо Аннушка. – Давай вали, а то реально охрану вызову, – понизив голос, добавила она.
– Не успеешь, курва, – тихо проговорил Миша и, распрямившись, быстро огляделся вокруг.
В двадцати метрах от ларька азиат в оранжевой куртке приподнимал ломиком крышку люка.
– Дай сюда! – заорал Ферзь и кинулся к азиату.
От неожиданного окрика рабочий растерялся и выронил из рук ломик. Крышка люка упала ему на ногу.
– Скынхэд! Скынхэд! – громко запричитал азиат и, прихрамывая, побежал в парк.
Миша подхватил упавший лом и бросился обратно к ларьку.
– Не откроешь?! – он ударил ломиком в стальную дверь торгового павильона.
Однако, кроме незначительной вмятины, его первая атака результатов не дала. Тогда Ферзь встал напротив витрины ларька и начал бить стекло, круша выставленные за ним образцы товара.
– Ты ё…лся, урод?! – завопила Аннушка, прячась под прилавком, но Михаил уже вошёл в раж.
Завершив уничтожение витринного стекла, он своротил прилавок, изуродовал витринные стойки и вернулся к ларёчной двери.
– Ферзь, не надо! Я открою, Миша! – визжала где-то в глубине палатки Аннушка.
– Расслабься… Я сам открою… – сосредоточенно прохрипел Михаил.
Дверь долго не сдавалась безумному упорству Ферзя, но в итоге, с треском, капитулировала. Изрядно запыхавшись, Михаил ворвался в торговую палатку. Аннушки там не было: она сбежала через выбитую витрину, бросив товар, но, не забыв деньги. Впрочем, Миша в процессе погрома остыл и не испытывал к девушке прежней злости. Он равнодушно вогнал ломик в тело пустого кассового аппарата.
– Э, командир! А чё тут?.. – перед разбитой витриной возникли два бомжа.
– Да ничё! – оскалившись, выдохнул Ферзь. – Гуляй, братва! Угощаю! – он схватил стоящий рядом ящик пива и бросил его за разбитую витрину.
Бутылки жалобно зазвенели.
– Ты это… Аккуратней! – обеспокоился один из бомжей. – Пиво всё-таки…
– А мне не жалко! Бери! – хохотнул Миша.
Он, словно заправский грузчик, стал выбрасывать из торговой палатки коробки с сигаретами, шоколадками, чипсами, минеральной водой и прочей снедью.
– А водка есть? – поинтересовался второй бомж, быстро запихивая столь богатую добычу в грязную матерчатую сумку.
– Ты чё? – его товарищ даже прервал работу по упаковке. – У них лицензии на крепкое нет!
– Ладно, затаривайтесь пока… – Миша с подозрением осмотрел окрестности напротив палатки. – А я по делам… Ненадолго! – добавил он, поймав на себе недоверчивый взгляд бездомных.
Быстро выйдя через раскуроченную дверь, Михаил Шахов бросился в парк.
– Миша! Ты сегодня вовремя? Что случилось? – Ириша повернулась в кресле к быстро вошедшему в отдел коллеге и вытянула ноги в высоких сапогах.
– А то… – глаза Михаила Шахова буквально вылезали из оправы очков. – Что в парке бомжи ларёк разгромили!
– Ну, ты-то, надеюсь, от них не пострадал? – на лице Ириши появилась ироническая улыбка.
– Я, к счастью, не пострадал… Но каково? – Миша поставил портфель на стол. – Среди бела дня, в центре города открыто громится и разграбляется торговое заведение!
