– Кто хочет всё, не получит ничего, – молвил Джеймс.
– Вот русские ничего и не получат! – плюхнувшись в кресло, Ричард самодовольно захохотал.
Лицо Джеймса осталось столь же мрачным.
***
– Миша, а у меня для тебя сенсация! – Ира Монахова с хитринкой в глазах крутанулась в кресле навстречу вошедшему в отдел Михаилу. – Бандита твоего по телеку показывают! Или ты уже знаешь? – блеск её глаз на мгновение потух.
– Какого бандита? – шапка медленно сползла с головы Миши, и прижалась к его груди.
– Ну, который угонщик и грабитель ларьков.
– Обоих показывают? – осторожно уточнил Шахов.
– Каких обоих? – недогадливость коллеги вызвала у Ириши досаду. – Он один подозревается во всех этих преступлениях, которые ты видел.
– Интересно-интересно… – погрузившись в свои мысли, Михаил медленно подошёл к вешалке и повесил на неё куртку и шапку.
– Как же ты такую новость пропустил? – ехидно посетовала Ира.
– А что я, по-твоему, за всеми преступлениями в городе слежу? – с обидой воскликнул Миша. – Мне все эти истории знаешь где? – он провёл ладонью чуть ниже подбородка.
– Дорогой коллега!.. – великодушно возвестила Ира. Она встала, озарив Михаила величавым взглядом своих карих глаз.
– Я, конечно, могла сообщить нашим радиослушателям о том, что фоторобот преступника уже составлен, сама… – Ириша аккуратно тронула спинку кресла кончиками пальцев.
– Фоторобот? – лицо Миши тревожно вытянулось.
– Фоторобот… – недоумённо нахмурилась Ириша. – Но я, – она вернулась к своему великодушию, – Предоставила объявить об этом тебе, наша звезда! – Монахова театрально простёрла руки к стоящему перед ней Шахову. – Ведь ты, можно сказать, стоял у истоков этих преступлений!
– Ира, ты с ума сошла! – очки Миши подпрыгнули от возмущения. – Думай, что говоришь!
– Ну… – руки Ириши медленно согнулись в локтях, и ладони сложились в замок. – Я хотела сказать, что все преступления, совершённые этим маньяком, произошли на твоих глазах.
– Почему сразу маньяком? – брезгливо скривился Шахов. – Сначала мы, журналисты, не думаем о точности формулировок, потом навешиваем ярлыки и даём непроверенную информацию в эфир, а после – удивляемся, почему нас не уважают.
Тяжело вздохнув, Миша сел за компьютер.
– К тебе, Мишенька, это, конечно, не относится, – Ира положила руки на ссутуленные плечи Михаила. – Но не все, к сожалению, соответствуют столь высоким идеалам.
– Вот именно – к сожалению, – погружаясь в работу, Шахов не уловил иронии в голосе Иры.
– Но даже самые идеальные не всегда оценивают тактичность поведения товарищей по журналистскому цеху. Надо было мне всё-таки сообщить о фотороботе!
Слегка толкнув сидящего в спину, Ириша направилась к вешалке.
– Ира, ну что ты? – Миша виновато повернулся к уже отошедшей от него Ире. – Я очень тебе благодарен. Просто меня всегда раздражают штампы жёлтой прессы.
– Что?! – услышав последние слова, Монахова остановилась. – По-твоему, я олицетворяю собой жёлтую прессу?
– Ира, я этого не говорил… – попытался оправдаться Миша.
– Да ты знаешь, – лицо Ириши покрыл румянец праведного гнева, – что я на Би-Би-Си работала, когда ты ещё в журнале «Мурзилка» фрилансером ошивался? И становилась победительницей конкурса «Лучшая новость года», когда ты ещё курить не начал?
– Я не курю, – строго заметил Михаил, становясь напротив Иры.
– Вот именно! – презрительно скривилась Монахова. – Ты даже курить не научился, когда я с политическим истэблишментом мира уже цистерну водки выпила!
