Горбатый Эльф - страница 18

– А почему твоя Районси не исцелила тебя? Ну, спину?

– Горб? Так ведь за все надо платить. Вот у тебя в косах бусы, ты же их купила?

– Отец купил.

– Вот видишь! Даже не ты, а отец. А ты носишь. Поняла?

Тайра совершенно ничего не поняла, но спросила правильно:

– Горб – это плата? Кому?

– Колдуну. Моему хозяину.

– Прекрасный у тебя хозяин. Держит тебя в рабах, и ты же еще должен платить ему страданиями? Я слышала, что колдуны злые, но чтобы настолько!

– Да нет, колдун как колдун. Обыкновенный. Край охраняет, ни разбойники, ни солдаты сюда не суются. Даже исцеляет иногда, только редко – вечно сидит у себя один, как сыч. Трусливый немножко. И жадный.

– Он старый?

– Третий год говорит, что ему сто одиннадцать. Врет. На самом деле – сто сорок семь.

Подробнее о характере колдуна Тайра узнать не успела – они, наконец, пришли. Облака остались внизу, впереди сиял на солнце светлый скалистый обрыв. Сверху его венчали острые пики, частые, как зубья на расческе, а склон у подножья был завален осыпью. Обвал случился совсем на днях, под грудами обломков зеленела примятая трава, между камнями – вырванные с корнем, погнутые и изломанные деревца с желтой еще не осыпавшейся листвой.

– Дальше верхом не получится.

Тайра расседлала Маяка и привязала к кустам подальше от осыпи. Потом тщательно обтерла коня пучком травы, гнедая шкура заблестела.

Порывшись в сумках, она извлекла лепешки, сыр и бурдюк с разбавленным вином, который насильно всучила Зелла, приговаривая: "где ты по дороге молочка возьмешь, здоровье-то надо поддерживать". Шмель прыгал вокруг припасов на задних лапах, умильно прижимая передние к груди, за что и получил почти треть круга сыра, потом и лепешкой не побрезговал. Тайра осторожно спросила своего спутника:

– Поешь со мной? – по дороге, глядя на его босые ноги, бегущие по острому щебню, она немножко засомневалась в его плотской реальности.

– Ага, спасибо, – он засунул в рот хороший кус хлеба с сыром и с удовольствием принялся жевать. По поводу вина задумался, но сделал пару неуверенных глотков. Хотя, может, все это было иллюзией. Стоило, наверное, прикоснуться к нему.

– У тебя есть светильник?

Зелла позаботилась даже об этом, медная утица нашлась на дне одной из сумок, и бутылочка с маслом в той же тряпице.

– Полезли. Шмеля здесь привяжи, там есть пара мест таких…

Тайра не могла вспомнить, называла ли она пса по имени при мальчишке – вроде бы нет. Кинула сумку под куст.

– Шмель, стеречь.

Над осыпью в горном склоне была видна свежая расселина, как будто великан сковырнул заступом часть скалы. В самом низу выбоины чернела небольшая дыра вроде волчьей норы, эльф забрал у Тайры светильник и исчез в ней.

Несколько шагов пришлось проделать на четвереньках, елозя ладонями и коленями по острым камням, потом нора расширилась и перешла в узкий и высокий коридор. Сероватый свет из отверстия, поначалу облегчавший путь, пропал за поворотом. Тайра не видела больше ничего, только золотистый ореол вокруг головы и плеч эльфа, за которым она еле-еле ковыляла, спотыкаясь на каждом шагу. Наконец мальчишка сжалился и опустил светильник пониже. Пол был завален большими угловатыми камнями, такие же торчали из потолка. Интересно, как часто они падают? Глаза понемногу привыкали к темноте, но с каждым шагом становилось все холоднее, на свету было видно, как облачко пара вылетает изо рта. Проход расширялся, сужался, ветвился и постепенно опускался вглубь горы. Поверхности сглаживались, углы скруглялись, как будто тоннель был выточен руслом реки. Влажно блестели своды, на стенах пузырились грозди натеков. Тайре казалось, что они путешествуют по внутренностям какого-то огромного животного. Иногда эльф молча поднимал светильник повыше или подносил к стене и из темноты проступал жутковатый образ: белая великанья борода из волнистых каменных сосулек, круглая арка с острыми клыками, похожая на оскаленную пасть. В одной из камер на потолке висела семейка летучих мышей, уютно запакованных в кожаные плащики крыльев. Одна их них совсем по-человечески откинула с головы край плаща, повертела мордочкой и скользнула во тьму. Эльф посветил ей вслед. Свод пещеры провисал там тяжелым полукругом, на нем рядами росли коротенькие сосульки, к некоторым пристроились спящие мыши. Это было похоже на вымя чудовищной коровы. "Сосцы Матушки-Земли", – беззвучно прошептала Тайра и холодок пробежал у нее по спине. Но эльф услышал и так же тихо шепнул ей в ухо: