– Ну вот, я выполнил обещание, я прибыл к вам в гости. – улыбался чеченец.
– Кута, дорогой наш друг, мы ждали тебя, зная, что ты у Дадешкелиани. – не отпускал абрека Мушни.
– Слезайте с коней, проходите в дом, – Кута посмотрел на своих провожатых, – я думаю, хозяин дома будет рад оказать вам гостеприимство, – посмотрел чеченец на свана.
– Я вас очень прошу пройти в мой дом, попробовать у меня хлеб-соль! – Мушни умоляюще смотрел на людей князя Дадешкелиани.
– Пусть достаток не изведется у вас, мы свою миссию выполнили, нам надо скакать обратно. – старший из них с благодарностью отпарировал и повернул своего коня в сторону выезда из Ушгулы.
Услышав громкий смех и возгласы на улице, из дома выбежал Хергиани, и чуть сзади от него быстрыми шагами шла взволнованная Фатика. Не отпуская подол матери, рядом с ней бежал сынишка.
Кута пожал крепкую руку Хергиани:
– Я рад, что ты здесь, – обнял он свана, – как дома, как жизнь в вашем селе Бечо?
Фатика стояла тут же рядом, ее щеки покраснели от волнения, а большие черные глаза блестели от радости встречи. Было одновременно и приятно и до боли волнительно видеть человека, который собственными руками спас от погибели ее счастье.
Кута подошел к ней, улыбаясь, и обнял ее, чуть касаясь ее плеча:
– Здравствуй, сестра! Как поживаешь? Сваны не обижают тебя? – посмотрел он на друзей, улыбаясь. И только теперь он заметил мальчонку, грозно смотрящего снизу вверх на незнакомого дядю. Его большие черные глаза и круглое, как луна, лицо, не оставляли сомнения о его принадлежности. Кута оторвал его от подола матери, и поднял высоко над своей головой, и, громко смеясь, стал разглядывать малыша:
– Глаза матери, но нос и подбородок твои. – продолжал смеяться чеченец, глядя на Мушни. Затем, опустив мальчика на землю, он обратился к нему как к взрослому:
– Я верю, из тебя получится настоящий мужчина! – он погладил мальчика по голове, и расстегнул серебром отделанный пояс со своей узкой талии, на котором были закреплены кинжал и пистолет, и протянул его Фатике:
– Это мой подарок мальчику…
Все были взволнованы встречей и до сих пор находились на улице. Наконец, хозяин дома подтолкнул гостя в сторону дома, беря его за локоть. Хергиани подхватил поводья, повел коня Куты во двор и увел его на задворки в сторону конюшни.
Еще не начатый обед возобновили, и друзья ели, слушая Куту об их встрече с князем Геловани:
– Он мальчика ни за какие деньги не отдаст, его надо будет насильно забрать, это единственный возможный вариант, – объявил друзьям чеченец.
– Кута, я это предвидел, поэтому и пригласил на сегодня Дато. Должен подъехать и твой старый друг князь Мачутадзе, – посмотрел Мушни на чеченца. Кута улыбнулся, вспомнив, что-то:
– Его дерзости нет предела, но это всё прикрыто его интеллигентностью. – продолжал улыбаться он. – Где он? Царственную осанку не потерял? – допытывался абрек у хозяина дома, на что Хергиани ответил:
– Мне кажется, что он не больше гордится своей интеллигентностью, чем статусом князя.
– Кута, ты с дороги, отдохни! Тем временем подъедет и князь, тогда мы всё обсудим и примем решение, как вызволить мальчика. – встал из-за стола Мушни и рукой показал в сторону комнаты для гостей, предлагая ему пройти туда.
Отправив Куту в комнату гостя, Мушни и старший Дато зарезали барана и быстро освежевали его. Фатика возилась возле летней печи. Но их суета не касалась одного главного человека – малыша Дато, который важно ходил по двору, обвязанный поясом, подарком Куты, на котором был закреплен кинжал работы чеченского мастера Дуски.
