В России уж так повелось, что после бурного празднования Нового года, следует не менее торжественная встреча старого Нового года, у той же ели и с не менее роскошным столом. Мама с утра готовилась к встрече гостей, а папа в это время искал подарки для детей. Когда папа появился в прихожей со свёртками, я побежала к нему, что бы помочь распаковать подарки. Но я сразу поняла, что папа сильно чем-то огорчён.
Когда в прихожую вошла мама, он сказал, что Зои и её родителей не будет, и после этих слов протянул маме нашу местную газету. Мама ушла с ней на кухню и принялась читать большую статью на первой странице, я с интересом наблюдала за ней, стоя в дверном проёме. Я чувствовала, что происходит что-то очень важное и печальное, и боялась своим присутствием тревожить и без того расстроенную маму. Мама читала и плакала, а положив газету на стол, и вовсе зарыдала в голос, периодически причитая:
– Володя, ну как можно, а ведь с виду порядочные люди…
А вот ведь ни какой жалости к ребёнку, ну откуда такое равнодушие и жестокость!
После причитаний, мама подозвала меня к себе, обняла, чего ни когда прежде не делала, и сказала:
– Полюшка, ты даже не знаешь какая ты счастливая!
После этого она велела мне пойти в свою комнату и закрыть дверь. До самого вечера я не находила себе места, маясь от неизвестности. Впервые в жизни я пожалела, что я не умею читать. В газете, было что-то очень важное, но мне этого не рассказали…
Но моё любопытство было удовлетворено вечером, когда пришёл Миша с родителями. Взрослые о чём-то пошептались, вручили нам с Мишей подарки, без всяких там чтений стихов у ёлки и отправили в мою комнату. Я видела, как мама прошла на кухню, взяла газету и направилась снова в гостиную. Выждав немного, я направилась к прикрытой двери и могла хорошо слышать, как мама вслух читала статью написанную корреспондентом нашей местной газеты.
«Я отправилась в командировку 8 декабря с надеждой быстро справиться с заданием и вернуть к семье в канун старого Нового года. Когда я вошла в купе, там уже размещалась семейная пара с ребёнком. Дело было к вечеру, и я намеревалась отдохнуть, поэтому разместив свои вещи, сразу поднялась на верхнюю полку с желанием заснуть. Через какое-то время я проснулась от приглушённых рыданий.
И стала невольным свидетелем жуткой драмы. Сначала говорила женщина:
Зоя прекрати рыдать, тётю разбудишь, а нам не к чему тут свидетели. Ты уже большая и должна понимать, что мы с тобой не можем мирно жить под одной крышей. Ты меня постоянно раздражаешь. Мои нервы постоянно напряжены, а у меня серьёзная работа, я уже не в силах совмещать две нагрузки. Ты потом и сама поймёшь, что тебе среди детей веселей будет.
Девочка, судорожно всхлипывая, взывала к матери:
Мамочка, миленькая, я больше никогда не буду есть колбасу с салом, хочешь, я её вообще не буду есть, только не отдавай меня никуда! Мамочка родненькая, отвези меня домой, ну пожалуйста!
Я не как не могла понять, что происходит и почему так безутешна девочка, но тут в разговор вмешался папа девочки:
Зоенька, там вас будет много, и у тебя будут новые друзья, да и воспитатели там очень добрые. Вот посмотришь, ты скоро привыкнешь к новому окружению. Хотя ты там уже была, только это было давно, и ты всё забыла. Ты так же точно плакала, когда мы тебя оттуда забирали. Не плачь, я тебя прошу, не рви мамочке сердце, пожалей её…
