Молчание. Затем капитан поднял руку со стаканом и стукнул ею о стол.
– Виктор Сергеевич… Не удобно!
– С абордажным ломом в (нецензурное выражение), ходить не удобно! – отозвался Виктор Сергеевич.
– Погоди, Володь! Я все понял! – ответил я, и открыв бутылку, налил в протянутую руку со стаканом.
Виктор Сергеевич мгновенно распрямился. Скажу честно, от неожиданности, я даже испугался, хотя видал разных пьянчуг, но этот оказался самым чудным.
По его лицу не было видно, что он пьян. Строгий взгляд, точные и жесткие движения. Налитый в стакан ром он выпил, даже не поморщившись.
В мыслях у меня пронеслось: «Может он терминатор?!»
Я хотел ему налить еще, но он рукой закрыл стакан, затем взглянул на Вольдемара, поднял палец и жестом подозвал его поближе. Было странно, даже немного чудно, видеть, как мужик, раза в два больше этого старика, под него буквально прогибается. Он ему что- то шепнул и Вольдемар спешно ушел. Повисла пауза. Старик сверлил меня взглядом, не мигая, минут пять или семь.
– Меня зовут… – хотел я нарушить молчание.
– Я разве спрашивал? – перебив меня, произнес старик, при том настолько четко, что я, как и прежде мой друг, интуитивно выпрямился по стойке смирно.
Старик достал из кармана несколько грецких орехов. Затем стал брать по одному в объятия указательного и большого пальцев ломать их. После вынимал ядра и неспешно ел, не отводя взгляда от меня. Несмотря на то, что у меня были не самые слабые руки, я так сделать не смог бы.
Признаться честно, старик действительно умел себя эффектно подать – тяжелый взгляд капитана, способный сломать любого, и строгие повадки внушали неподдельный трепет. Я давно таких не видел. Он некоторое время продолжал выдерживать паузу и молча смотрел на меня, словно рентген.
Вернулся Вольдемар и принес графин воды и блюдо с закусками. Виктор Сергеевич смахнул со стола шелуху от орехов, затем перевел взгляд на еду, закусил, выдохнул, и снова взглянул на меня, уже чуть более спокойным взглядом:
– А вот теперь спрашиваю! Как зовут тебя, юнга?
– Андрей, отставной сержант, моряк Второго класса! – отчеканил я, понимая, что с этим стариком шутки могут закончиться плачевно.
– Присядь… сержант! – повелительно сказал он, я присел и он продолжил, – Что? Историй своих нет, раз чужие клянчишь?
– Любопытство, товарищ-капитан! А о вас очень хорошо отозвался мой новый друг…
– Вольдемар?! Обо мне?! Хорошо?! – засмеялся Виктор Сергеевич, – А-ха-ха-ха! Да в жизнь не поверю! – засмеялся он так, что еда, недавно отправленная в рот, вылетела наружу. Мерзкое зрелище, но капитана это не особенно заботило.
Я сидел молча в ожидании пока капитан закончит трапезу, что откровенно напоминало свинячий полдник. Много говорить с такими личностями не стоит, ибо нарвешься на матерный комплимент или драку, и ничего толком не добьешься. Поэтому я терпеливо ждал.
– Ха! А ты, смотрю, терпеливый! На рыбацкой шхуне с филиппинцами3, что ли, ходил? – произнес Виктор Сергеевич, утираясь после сытного ужина и запивая водой.
– На торговых! Пару лет на сухогрузе, год на рефрижераторе, два года на балкере4 потом…
– И пиратов повидал?
– Нет. Бог миловал. Но друзья повидали…
– Ну, надо же за друзей, что в море остались, выпить?! – произнес капитан с загадочной улыбкой косясь на бутылку рома. Это был не то вопрос, не то предложение. Без лишних слов я налил.
– Вздрогнем! – произнес капитан, и, не морщась, выпил.
