– До дна! – ответил я и выпил. Как ни странно, за то короткое время, пока я был с ним, я даже немного протрезветь успел.
Этот старик умудрился во мне всколыхнуть то самое ощущение некоторого трепета перед «старшим по званию». Нечто подобное я чувствовал, когда впервые оказался на корабле и вышел в рейс – трепет и слегка ватные ноги, но при этом идеальная выправка в ожидании распоряжений. Мы выпили еще, но почему-то в этот раз алкоголь на меня почти не действовал. Я был напряжен в компании этого капитана. В это время капитан говорил о чем угодно, кроме того, что меня интересовало и того, за чем я пришел.
– Ну, так что?! Ищешь истории, о которых никогда не слыхал? – спросил он, наконец, после долгой беседы о друзьях, море, ветрах, кораблях и прочей философии.
– Так точно! Ищу… – выдохнул я, от очередной порции крепкого напитка, при отсутствии закуски.
На улице тем временем уже стемнело. На небо взобрались звезды, луна была скрыта в тени Земли, а на море был мертвый штиль, после прошедшего накануне шторма.
Виктор Сергеевич взглянул в окно, и криво улыбнувшись сказал, будто старый пират:
– Есть у меня одна история, о которой ты ни в жизнь слыхивать не мог! Доводилось ли тебе видеть «горизонт, которого нет»?
– Это как?
– В безлунную ночь, в штиль, когда море так спокойно, что звезды отражаются в нем, и создается впечатление, что небо находится в воде, а линия горизонта стирается… Ни один мореход не рискнет выйти в море в такую ночь…
– Почему же? Зная фарватер…
– Слушай и не перебивай! Умник! – оборвал капитан, – Потому, что в такую ночь надо думать только о жизни, любви и хорошо знать историю, что я сейчас расскажу… Итак… Два с половиной века назад…
Глава 2 Небом дается начало истории, каждому время дает по звезде…
Летнее утро на окраине Стамбула недалеко от порта.
Нельзя сказать, что к приходу русских в Турции девятнадцатого века относились совсем уж враждебно, но и сказать, что были рады, тоже было бы опрометчиво. Очередная война, разразившаяся между державами, не оставляла выбора. Имперские амбиции и жажду отмщения радикальных османов можно было утихомирить только на поле брани. За столько лет и пройденных войн, османские паши так и не смогли усвоить, что не стоит будить русского медведя. Радикалы отступали в Сирию и Египет. Большие и победоносные битвы были уже позади и прямо по курсу были новые мирные переговоры. И все же народ, пострадавший с обеих сторон, все еще относился друг к другу с опаской и настороженностью. Вроде улыбаются и проявляют гостеприимность, но что кроется за этой улыбкой и гостеприимностью, оставалось только догадываться. Все же разные миры: разнятся вера, быт и устои, не говоря уже о мыслях и представлениях о чести.
Лачугу, в которой остановился капитан Ярослав Орлов, гостиницей было назвать трудно, и все же она так называлась. Остановиться в ней было вынужденной мерой. Отчасти потому, что без сопровождения можно было нарваться на бандитов, отчасти потому, что средств на обратную дорогу капитану, попросившему отставку в разгар больших перемен, было выделено крайне мало.
Ярослав Орлов был настоящим героем и просто Человеком с большой буквы. Родом с земель Кузбасса, но выросший в Донецкой губернии, куда перебралась его семья. Рассудительный могучий русский мужчина. Единственный сын своего великого отца Владимира Орлова. Умный, образованный, смекалистый. Если и не богатырь русский, то воин – однозначно. Коренастый, широкоплечий, мужественный. Суров в остром взгляде зеленых глаз и по характеру. Но справедлив. А густые русые волосы его и недлинная борода прямиком отсылали к русским былинам.
