– Не нужно было унижать меня в том проклятом интервью! – заявила, с вызовом глядя мужчине в глаза. – Мне и так досталось из-за этих дурацких статей! Я не просила такой «славы»! Не имела с вами никаких дел, и иметь не желаю!
– Из-за какого еще интервью? – сдвинув брови, Дорофеев шагнул ко мне, и я испуганно попятилась. – Я никому не давал никакого интервью, Маша, и понятия не имею, о каких статьях ты сейчас говоришь!
Я растерянно захлопала глазами, начиная чувствовать себя полной дурой, которой, кажется, придется теперь оплачивать ремонт дорогущей машины!
Наверное, инстинкт самосохранения и здравый смысл сработали с опозданием, потому что я сорвалась с места, готовая бежать прочь, но Дорофеев оказался куда быстрее и сильнее, потому что, схватив меня за капюшон и едва не оторвав его, мужчина вынудил остановиться и развернул лицом к себе, как нашкодившего котенка.
– Не так быстро, Жарова, – недобро проговорил Мирон Борисович, и я с ужасом в глазах уставилась на него. – Сначала ты мне все объяснишь, а потом, – он осмотрел меня с ног до головы. – Раз уж у тебя нет денег на ремонт автомобиля, то тебе придется его отрабатывать, – уверенный взгляд в глаза. – Полезай в машину, Маша. Быстро.
Я и пискнуть не успела, как Дорофеев распахнул дверцу машины и затолкал меня на пассажирское сиденье, а потом обошел капот, сел за руль и выехал с парковки, со скрипом сжимая его в ладонях. Несмотря на спокойный внешний вид, мужчина был взбешен, и я остро чувствовала это.
Сейчас, сидя в машине и направляясь непонятно куда, я понимала всю степень идиотизма своей затеи поквитаться за обиды с бизнесменом, который теперь по щелчку пальцев может стереть меня в порошок за проявленную дерзость.
– Куда мы едем? – тихо спросила, не решаясь взглянуть на Дорофеева. Вместо этого я напряженно наблюдала за проносящимися за тонированным стеклом улицами, пытаясь угадать, куда он мог направляться. – Сдадите меня полиции?
– Нет, в полицию мы не поедем, – мужчина свернул в сторону порта. – Постараемся решить все как взрослые цивилизованные люди, правда, в твоей цивилизованности я что-то уже сильно сомневаюсь.
Я все-таки взглянула на него, но увидев строгий профиль со сжатыми в одну линию губами, поспешила отвести глаза.
– Надеюсь, тебе хотя бы немного стыдно.
Мирон Борисович въехал на территорию порта, откуда открывался вид на пришвартованные огромные суда, а затем остановился и заглушил мотор.
– Сидишь здесь и никуда не высовываешься, – серьезно сказал он, и почувствовала на себе его прожигающий взгляд. – Слышишь? Посмотри на меня! – Дорофеев грубо дернул меня за рукав, вынуждая ойкнуть и перевести взгляд на него. – Ты поняла меня?
Я судорожно закивала, и только после этого мужчина разжал пальцы и отпустил рукав моей куртки.
Выйдя из машины, он поднял ворот пальто, защищаясь от холодного ветра, и, не оборачиваясь, пошел в сторону охранной будки, рядом с которой курили несколько рабочих.
Остановившись рядом с ними, брюнет тоже закурил, выпуская облачко дыма, параллельно о чем-то договариваясь. И какие вообще могут быть дела у бизнесмена с простыми смертными?
Собственно, сейчас был идеальный момент для того, чтобы сбежать, ведь Дорофеев был занят и совсем не смотрел в сторону машины. Правда, что потом помешает ему, к примеру, прийти ко мне домой, где в это время может быть мама, которую я не хотела в это вмешивать? Ему известно, кто я и где учусь, он также знает, где я живу, а если бы и нет, то для такого человека, как Мирон Борисович добыть эти данные не составило бы большого труда.
