Воцарилась пауза. Ошеломленный Орислав обдумывал услышанное. Он и в мыслях не допускал того, что у Дивы может иметься какая-то симпатия к агрессору, оставившему ее сиротой.
– Да твои глаза, похоже, уже вообще перестали различать что-либо! – прошипел Орислав, теряя терпение.
– Может и так. Ведь они застланы слезами…
– О боги, – Орислав потер лоб. Он уже понял, что внезапным натиском Диву не взять. – Послушай, я не виню тебя. Ты слабая женщина, которая не может выстоять против варвара. И тебе кажется, что твои почтение и покорность спасут тебя. Ты пытаешься убедить себя в том, что если будешь послушной, то он не станет тебя терзать…– Орислав пытался мысленно поставить себя на ее место, но едва ли мог это сделать. – Но ты заблуждаешься. Все вокруг, мужчины и женщины, понимают только язык силы. И он поймет, когда узнает, что ты сбежала! Таким образом ты дашь ему отпор раз и навсегда. Варяг усвоит, что он тебе не хозяин!
– Ты меня не слушаешь, Орислав…– Дива чувствовала только одно – она очень сильно хочет к Рёрику, и он дорог ей таким, какой он есть. Даже если он не заслуживает ее любви и преданности – она все равно любит его. И это чувство внутри нее, независимо от него, ведь он даже не знает об этом.
– Нет, это ты не слушаешь, – Орислав встряхнул Диву за плечи. – Уразумей в конце концов: когда тебя посадят в ладью, тебе уже никто не поможет! Утонуть в море или достигнуть берегов Фризии – будет одинаково. Оттуда я не вызволю тебя. Ты увянешь там, как сорванный и верженный цветок. Не губи себя. И не будь гаванью для корабля, который не появляется в порту. Отвяжись от него, он тебе не муж! – настаивал Орислав.
Дива присела на лавочку и на ее глазах навернулись слезы. Не было еще ни дня, чтоб она не плакала с тех пор, как покинула Новгород. И сейчас ей было страшно оттого, что слова брата окажутся правдой.
– Не надо плакать. Мы все выправим, – Орислав говорил решительно и строго, как раз так, как требовалось, чтобы привести в чувство и вселить уверенность в отчаявшуюся душу. – Мы разведем ваши пути в стороны, отвяжем тебя от него! Все будет так, как мы хотим!
– Я благодарю тебя за заботу. Но я не смогу отвязаться от него, потому что нас связывает неразрывное…– вздохнула Дива.
– Это что, интересно знать?!
– Дочка…– вздохнула Дива. – И я никогда не увижу ее, если пойду с тобой.
– Да что за глупости…– Орислав уже еле сдерживался, чтоб не взять ее за шиворот и не увести отсюда силой. Они не виделись много лет, но разговаривали так, словно последняя их встреча была вчера. Они родственники, их неразрывные узы не слабеют со временем.
– Это не глупости, Орислав. Она – вся моя жизнь, – Дива вспомнила о ребенке, и ей стало невыразимо печально, невыносимо горько. – Ты не понимаешь меня, потому что у тебя может быть много детей. А у меня она одна. Других, вероятно, и не будет.
– Хорошо. Послушай меня…Слушай, – Орислав взял Диву за руку. – Я тебе обещаю…Я даю тебе слово, что твоя дочка будет с тобой. Мы выкрадем ее. Она вернется под твое крыло. Но для этого ты должна пойти со мной.
– Ты рвешь мое сердце…Мы не выкрадем ее…Она не просто ребенок. Она дитя князя. Она совсем маленькая, но охраняют ее усердно. И не только няньки…
– Тогда мы возьмем дружину моего отца…– прошептал Орислав, и его очи сверкнули мстительным огнем. – И ты вернешься в Новгород. Но уже не покорной страстотерпицей, а хозяйкой. И не в слезах, а с мечом. Мы отобьем город, который издревле принадлежит нашему роду. Я женюсь на тебе. И мы будем править вместе. Твоя судьба переменится, ты никогда больше не будешь плакать и зависеть от чужака.
