Ивасик же платил мелкой таким безоглядным обожанием, что даже я диву давалась. Даже его лечение бойчее пошло: дядюшка сразу отметил. Потому и назначил мальчика «главной нянькой», или, правильнее будет сказать, нянем. Стоит ли говорить, что Соль с «главным нянем» были только счастливы от такого решения «деды».
Словом, наше маленькое, но очень дружное семейство жило да радовалось, как завещали боги. Омрачали наше счастье лишь хвороба Ивасика да дядюшкины недомогания, которые начались вместе с утратой чародейской силы: в столь почтенном возрасте здоровье людей, к сожалению, хрупкий сосуд, который нужно беречь… И на восстановление тоже нужны были сугримы. Я голову ломала, пытаясь придумать, как раздобыть нужную сумму…
И понимала: в вёсках я столько не заработаю.
Ни в жисть, как говорится.
15. Глава 15
за два года до основных событий
Я всерьёз задумывалась о том, чтобы отправиться на заработки в город …
Мой главный дар я, пообещав дядюшке, конечно же, собиралась скрывать. Но я как магиня не так уж плоха, как артефактор, например, и в травничестве да в зельеварении дядюшка знатно поднатаскал. Другое дело, что без диплома магической академии работу мне не найти. А чтобы в академию на вступительные экзамены попасть, опять же нужны были деньги. Бесплатные места, как выяснилось, были расписаны на годы вперёд.
- Чем вы только думали, барышня, - буркнул на меня толстяк в пенсне и предложил попытать свои силы в качестве абитуриентки, претендующей на бесплатное место, через семнадцать лет. – Как в басне про фею, что лето красное пропела, а после пришла жалиться к такому неприятному с виду, но такому запасливому леприкону. К нам в очередь на бесплатные места чуть ли не с рождения встают! Можно побороться за полуплатное место, и, соответственно, за половину стипендии. Но изначальный взнос, который впоследствии не возвращается: пятьдесят сугримов. Ищите и возвращайтесь!
Ищите и возвращайтесь!
Прозвучало, как издевательство!
Пятьдесят сугримов, подумать только!
Да мне за две жизни столько в нашей глуши не заработать…
Что же делать, Йенни, что же делать…
Тебе очень, очень, очень и очень нужны деньги.
Обратно, домой, я возвращалась с тяжёлым сердцем. Семнадцать лет ожидания нам совершенно не подходило… Не после ночного дядюшкиного ночного припадка, когда кашлял он так долго и так надрывно, что сердце разрывалось. Ему бы порошок толчёных крыльев пикси добавить к укрепляющему эликсиру, вмиг бы на ноги встал! Да только крылья пикси к наших краях – на вес золота…
Я неслась домой косулей и думала только о том, как сообщить о провале дядюшке. До этого я еле уговорила его отпустить меня в город! Если бы не мелкие, нипочём бы мне ведуна не уболтать… Расписывала самые радужные перспективы, рассказывала, что адептам там стипендия полагается, причём живут они на всём готовом, так что можно будет стипендию смело на нужные ингредиенты тратить – по вёскам же мы в жизни столько не заработаем и прочее в таком духе…
Обычно, возвращаясь, оборачиваюсь я возле дома, на полянке. Если малые на улице – воплей и визгу сразу на весь лес. Мою особенность дети обожают и уверяют, что тоже так смогут. Когда-нибудь.
Однако в тот день что-то меня дёрнуло сбросить личину лани раньше, на подходе к дому. На поляну я вышла человеком.
И сразу поняла причину своей шугливости.
У крыльца стояла женщина. Такой ослепительной, невероятной красоты, что в первую секунду я подумала, что вижу перед собой альву. Они, если верить книгам и рассказам, так прекрасны, что смертному немудрено повредиться рассудком, встретив альва. Но молодая женщина оказалась человеком. Просто невозможно красивым.
