Чем ближе мы подходили, тем громче становился ропот, складываясь в отдельные слова:
- Костёр!
- На костёр её!
- На костёр ведьму!
Сердце так и сжалось в комок.
Ведьму?!
Селяне хотят сжечь ведьму… Я не ослышалась?
Народ в Горшках, конечно, простой, грубый…
Но чтобы самосуд?!
- Эй, почтенные! – прорезал людской гомон спокойный голос дядюшки.
Тотчас же воцарилась тишина.
Ведун ударил посохом, и толпа расступилась перед нами.
Мы быстро прошли к сложенному вокруг столба костру, хвала Вещунье, вооружённые факелами селяне ещё не успели поджечь связки сухих веток!
«Ведьма» же была там, где и полагается быть «ведьме».
Привязанная к столбу, возвышающаяся над всеми нами…
- Вы что же, изверги, совсем головой тронулись?! – опешил дядюшка. – Младенцев жечь…
Я тоже только и могла, что открывать и закрывать рот: «ведьме» от силы был год. Маленькая, зарёванная, напуганная до заикания… Макушка лысая, чуть тронутая рыжим пушком, а на затылке торчат сбитые в колтуны кудряшки. Конопатая и лопоухая девочка явно не понимала, что происходит. Почему все взрослые, которые до того лишь умилялись и делали «козу» вдруг сошли с ума, притащили куда-то ночью, связали…
- Ма-а-а-ма! – пропищала девочка и в толпе загомонили.
Я прислушалась: все, как один считали, что место ведьме на костре, но ведьма, которой всего год и которая зовёт маму – всё же несколько иное, нежели привычная злодейка…
Вперёд, навстречу ведуну, выступил староста.
Дядюшку тут уважали.
- Изволь сперва выслушать, Ведун, - развёл руками староста. – Всё честь по чести. Мамка, что ведьма зовёт, покойница тому как три годины. Дом малая сожгла. С двумя старшими, значит, и с мамкой, да. Вон, батька стоит.
Я обернулась.
В шагах пятидесяти стоял невысокий рыжий мужчина. Я сразу его признала. Гончар приходился дальним родственником кому-то из Горшков, переехали они полкруга тому как… Сейчас, кстати, понятно, что не просто так переехали. Явно юная чародейка и на прежнем месте «отличилась». Дети с сильным магическим даром – настоящий бич для таких вот, простых людей. Благо, маги рождаются обычно средь аристократии, а та не зря блюдёт чистоту крови… Родись рыжая девочка во дворянской семье, её бы сразу определили в младшую школу для одарённых детей – есть там группы из вот таких вот пупсов, растут себе припеваючи под чутким контролем старших чародеев. Сдерживать неконтролируемую магическую силу помогают блокираторы. Собственно, их и сейчас немудрено сообразить.
Вот только как объяснить разъярённой толпе, что юная ведьмочка больше не опасна?!
Когда даже отец, вон, вычеркнул дочь из жизни…
- Девочку я забираю, - сказал дядюшка и снова воцарилась тишина.
- Это как это?
- Ведьме место на костре!
- Она мне колодец отравила!
- А мне скотину перепортила!
- А моему мужу глаза застлала и тот к Ельке пошёл!
- Змей зелёный Игреку твоему глаза застлал! – крикнули из толпы.
- Да твой поганый характер, Варсана!
Раздался смех.
Староста с помощью нескольких крепких мужиков сдерживали несогласную толпу.
- Эй, Грико? Ты согласен, чтобы дочку твою Ведун забрал? В лес? – крикнул староста.
Я, в отличие от остальных всё это время не сводила глаз с отца девочки и отчётливо разглядела облегчение, которое проступило на лице мужчины при словах дядюшки, что девочку он забирает. Значит, не всё для него потеряно. А то я как-то слишком разозлилась на горе-родителя. Понятно, я даже осмыслить не могу его горе, но узнав о том, с какой лёгкостью папаша отправил ребёнка на костёр, и не хочу осмысливать! Даже не знаю, что б утворила, не успей мы с дядюшкой… В пятнадцать кругов кровь кипит, голова горячая, самое то для глупостей и в целом для необдуманных поступков, за которые потом стыдно. Но, как говорит дядюшка, кто не был глуп, тот не был молод…
