Город Че - страница 3

Елисей Андреевич пытался прорваться к дверям.

– Что случилось? – обратился он к майору сквозь гомон. – Можно пройти?

Тот махнул рукой, мол, «не мешай».

– Мне нужно на работу, я опаздываю, – настаивал Елисей Андреевич.

– Вы не видите, что здесь место преступления? – рявкнула оперативница с гулькой.

– Так что всё-таки произошло? – не унимался Елисей. Он всё поправлял шерстяной шарф.

– Бабу какую-то загрызли, – бросила ему из-за плеча пенсионерка с ярко-рыжими кудрями.

– Говорят, глаза ей выели, – зашамкала другая бабка в красном платке.

– Собаки что ли? – испугалась пухлощёкая студентка.

– Может, птицы выклевали? – проговорил низенький квадратный дядька в коричневом пальто, похожем на плед. Он сказал это так безразлично, как будто фильм смотрел.

– А, Евгений Феофелактович, – потянулся к нему Елисей. – Здравствуйте, тоже у дверей топчетесь, – он тряс руку знакомца с неприятным возбуждением и был похож на пса, молотящего хвостом при виде хозяина.

– Придётся подождать, раз такое дело, – процедил мягкий квадрат.

Оперативники разглядывали что-то под своими ногами.

«Чего они возятся», – думал Елисей Андреевич, поглядывая то на полицию, то на Евгения Феофелактовича. «Слава Богу, хоть опоздание не засчитают, вот начальство тоже здесь».

Город, уже взбудораженный непонятными звякалками, после странного происшествия у художественного музея вконец испугался. Люди отказывались пускать детей в школу. Некоторые не выходили на работу.

По местному телевидению выступил мэр. Мэр – здоровый лоб из бывших бандитов, рыжий, в оспинах, говорил сурово, по-заводскому:

– К нам в мэрию поступают многочисленные обращения граждан по поводу какой-то чертовщины, – он постукивал рукой по жёлтому столу. – С уверенностью отвечаю, что никакой чертовщины в городе нет. Если кто-то сомневается, может лично сходить в церковь и выпить там святой воды, чтобы не мерещилась всякая ерунда. У нас – тьфу-тьфу-тьфу – всё в порядке. Коммунальные системы работают. Общественный транспорт ходит исправно. А всякие мистические настроения можно объяснить только массовой истерией. Поэтому я постановил в каждом районе города открыть пункты психологической помощи. Там будут сидеть высоко… – мэр мотнул головой, – квалифицированные специалисты из отдела по работе с общественностью. Эти молодые девушки…

Елисей Андреевич заработался. В его кабинете, с высоченными потолками и печью, в углу шумел полудохлый компьютер. За большим стрельчатым окном, в мокрой темноте было холодно и жутко. Домой идти не хотелось.

У двери кабинета притаилась шершавая тишина. Пустой музей вздыхал. Старое, больное здание чуть слышно стонало.

Елисей Андреевич оторвался от экрана, на котором развалилась полуголая женщина, и прикоснулся к белёной стене. Казалось, это кожа. Вдруг ему почудилось, что стена заговорила:

– Шшшшш, тише, не тормошши…

Он одернул руку, тряхнул головой. Осмотрелся.

В соседнем зале спали гипсовые статуи: голые боги, женские бюсты и выразительные лица стариков. Чутко дремали застенчивые подлинники. Казалось, между перегородками, по узким проходам летает что-то неуловимое, дымчатое. Казалось, кто-то тихонько посмеивается:

– Хи-хи-хи…

Под потолком отважно мигал красный огонек. Но ему не под силу развеять мрак.

– Ты хочешь знать моё мнение? – по лицу майора ползли оранжевые и красные полосы.

Оперативница кивнула, вытаскивая шпильки. Жухлые жёлтые волосы упали на плечи, обтянутые курткой из кожзама.