Одно время по городу ходили слухи про странного господина, носившего клетчатые брюки. Слухи о таком пустяке уже говорят о том, насколько людям важно то, в чем ты одет. Люди готовы подвергать эти слухи сомнениям, оспаривать их правдивость, обклеивать их все новыми и новыми деталями. Даже размер клетки на брюках мог вызвать обсуждения длиною в полчаса, не меньше! Это еще полбеды, ведь если верить самим слухам, то беднягу настолько затравили за его клетку, величина которой так и осталась великой загадкой, что он умудрился привязать одну штанину к дверной ручке, а вторую обвить вокруг горла. Так и закончил он свое существование. В объятиях любимых клетчатых брюк.
Мода полиса полностью соответствовала своему месту – скучная и простая, но порой не знаешь, чего ожидать. Среди гражданского мужского населения в почете были костюмы, состоявшие из приталенного фрака, длинных узких штанов, жилетки и галстука, иногда незамысловатого цилиндра. Все это, разумеется, было выполнено в строгом сочетании черного и белого цветов. Женщины же облачались в длинные платья, под которыми почти всегда скрывался жесткий корсет. В особых случаях под нижнюю часть платья надевался кринолин, благодаря которому возникала структура и придавался объем. Богатство мужчины определялось по тому, насколько красиво расшито было платье его женщины. Женские наряды были разноцветны и узорчаты. Если собрать на Шатровой площади всех женщин города в их лучших одеждах, то с высоты птичьего полета покажется, что в городе без солнца выросло гигантское цветочное поле такой красоты, какой нигде не сыщешь.
Отдельно ото всех ходили жандармы и работники министерства. Первые любой верхней одежде предпочитали черные бушлаты с блестящими пуговицами. Головы их согревались фуражками с узором на козырьке: длинный меч, вплоть до рукояти обвитый лозой. Гордость, общность, неприхотливость и гордо поднятая голова – все это должна передавать форма на плечах идущего жандарма. Каждый в городе знал одну единственно верную вещь: человек в такой одежде лишний на громких балах, в тихом зрительном зале, в знойной академии и на праздном собрании художников. В полной тишине он шагает по улице, чтобы с диким воплем напиться в кабаке.
Люди из министерства мало чем отличались от остальных, но их выдавала собственная шинель. Шинель есть шинель, ее носили абсолютно все должности. Именно по этой причине человек в шинели всегда собирал на себе презрительные взгляды, а говорящий с ним подбирал слова тщательнее, чем на первом свидании. Никогда не знаешь, не окажется ли случаем этот угрюмый болван каким-нибудь большим начальником. «Я такой же, как и вы, простой человек, но, брат, на твоем месте был бы осмотрительнее» – говорит человек в шинели, даже не раскрывая рта.
Как в таком идиллии может прижиться белое шелковое безобразие?
– Два билета? Как вам угодно, сейчас рассчитаю вас,
– Подождите, я друг Ампера. Знаком с ним с малых лет. Нельзя ли мне за просто так посмотреть, каких высот достиг мой приятель, пока я прозябал тут, в отцовской лавке? – плутоватого вида мужчина с засаленными волосами явно был настроен серьезно и не желал сегодня расставаться со своими кровными.
– Прошу прощения, но господин Ампер не упоминал никаких друзей. Все платят поровну.
– Дайте мне с ним поговорить. Он все подтвердит!
– К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Либо платите, либо освободите место в очереди.
