Поднеся телефон к уху, я стал отсчитывать гудки. Три… четыре… пять…
– Да, – услышал после восьмого гудка голос отца.
– Пап, это ты?
– Привет, Борька.
Опять Борька! Я сейчас закричу.
– Борь, ты куда-то пропал. Алло. У тебя все в порядке?
– В порядке, – прошептал я. – Извини, набрал тебе по ошибке.
Убрав телефон в карман, я начал шарить в ящиках стола. Во втором ящике удалось обнаружить школьную тетрадь Арбузова Бориса.
– Не верю, – я отшвырнул тетрадь, вскочил на ноги, схватил с полки серебристую рамку с семейной фотографией.
Не помню, чтобы мы фотографировались зимой у какого-то дома. Отец, мама, Никитка, я с улыбкой до ушей; кругом сугробы, позади лестница, крыльцо и… табличка дома с цифрой «13». Это же наш коттедж. Коттедж, в который мы приехали позавчера вечером, коттедж, о существовании которого зимой я даже не подозревал. А на фотке сугробы, на фотке вся наша семья стоит на фоне тринадцатого коттеджа, и в правом нижнем углу дата: 21.01.2013.
Вернув рамку на место, я подошел к окну, уставившись на зеленый газон, Никитку снующего между кустами жимолости и черную кошку, дремавшую на пластиковом стуле.
Глава четвертая
Побег в неизвестность
И как не хотелось спускаться вниз, но другого выхода у меня не было. Улизнуть из дома незамеченным не удалось, на крыльце меня окрикнула мама:
– Куда опять собрался?
– Вернусь через десять минут.
– А комната?
– Уберусь я, уберусь.
Мама что-то ответила, а я, не помня себя, побежал к двадцать восьмому дому. Сейчас увижу Левку и вытрясу из него правду. Только бы не перегнуть палку, успокаивал я себя. Не знаю, получится ли. Я на таком взводе, что с трудом удается контролировать свои действия.
А на Левку был ещё и зол. Ведь он изначально знал о моих злоключениях, здесь и сомневаться нечего, иначе бы не выстрельнул в меня из трубки, не подозвал бы к окну и не предложил бы смотаться отсюда. Конспиратор! Не мог сразу объяснить, что к чему. А я тоже хорош, не выслушал до конца парня, домой поторопился. Эх, ну кто ж тогда думал, что все обернется таким образом.
Остановившись возле знакомой клумбы, я позвал Левку:
– Лёв, ты меня слышишь?
Левка меня не слышал, поэтому пришлось обойти дом и выглянуть из-за угла. Недалеко от кривоствольной березы стояла круглая беседка: с двух сторон до самой крыши она была увита диким виноградом, сквозь густую листву солнечному свету не удавалось проникнуть внутрь – в беседке царила полутень, спасающая от полуденного зноя.
За небольшим столиком сидел Левка и внушительных размеров женщина. Они пили чай, о чем-то тихо переговариваясь. Я решил дождаться момента, когда Левка останется в беседке один, но возникший из ниоткуда пудель, нарушил мои планы. С громким лаем, он побежал мне навстречу, и все норовил подпрыгнуть повыше, чтобы лизнуть мне подбородок.
– Отстань, – проворчал я, отгоняя пуделя, заметим краем глаза, как из беседки вышла тучная женщина.
– Борис, – позвала она меня. – Ты чего там стоишь, почему не подходишь?
– Иди отсюда, – шикнул я пуделю, выдавил подобие улыбки и громко сказал: – Не успел подойти.
– Садись с нами чай пить. Джонни, отойди. Джонни, перестань!
Пудель Джонни как с цепи сорвался, не отходил от меня ни на шаг, принюхивался, фыркал, скулил, словно подозревал, что я чужак в этих краях. А что, очень может быть. Собаки ведь умнейшие существа, у них сильно развита интуиция, чутье, поэтому не исключено, что Джонни видит и знает, намного больше, чем его хозяева.
