Вдали слышатся сирены, но Мэнни не может понять, приближаются они к парку или просто случайно проезжают поблизости.
Чернокожая женщина переводит взгляд на белую.
– Вы что, действительно вызвали копов? Из-за того, что чернокожий и азиат прогуливались по парку? – У нее вырывается недоверчивый смешок. Однако, едва смех стихает, Мэнни подходит к белой дамочке и выхватывает телефон из ее рук.
– Ох ты ж… – говорит Бел. Впрочем, это он от неожиданности, а не потому, что возражает. Дамочка ойкает и набирает в грудь воздуха, чтобы закричать, но прежде, чем она успевает хоть пикнуть, Мэнни подступает к ней и зажимает ей рот, закрыв ладонью нижнюю половину лица.
С губ чернокожей женщины срывается короткое ругательство, но затем она отходит чуть в сторону, чтобы следить за двумя тропинками, выходящими из леса. Белая дамочка, вместо того чтобы отстраниться, пытается схватить Мэнни за руку. Именно этого он и ожидал; дамочка явно не собирается уступать тому, кто, по ее мнению, не имеет права гулять в общественном месте и уж тем более вторгаться в ее личное пространство. Она не напугана, нет. Она лишь предполагала, что он не осмелится напасть на нее.
Что ж. Мэнни хватает одной лишь секунды, чтобы опустить руку и схватить дамочку уже за горло. Ее глаза распахиваются шире.
– Не вздумай кричать, – говорит он.
Она делает вдох. Мэнни крепче сжимает руку и резким движением разворачивает их, заставив ее потерять равновесие. Теперь он стоит между ней и парочкой на траве, чтобы те не видели, что происходит. Впрочем, они не обращают на них внимания. Глядя на то, как они расположились и как двигаются, Мэнни подозревает, что они снимают на камеру, как занимаются сексом в общественном месте. Впрочем, осторожность никогда не бывает излишней. Теперь, если они глянут в их сторону, то увидят лишь, что Мэнни стоит близко-близко к дамочке и они о чем-то негромко беседуют.
Женщина замирает, ее горло напрягается, но она все же сдерживает крик. Когда становится ясно, что она поняла намек, Мэнни ослабляет хватку. Он хочет лишь заставить ее помолчать, а не перекрыть ей кислород. Кроме того, ему стоит держать ее осторожнее, чтобы не оставить следы от пальцев. К таким делам нужно подходить искусно.
(Только откуда ему это известно? Боже.)
Когда она замирает, Мэнни как бы между прочим спрашивает:
– Разве наркодилеры не убивают стукачей?
Она судорожно вдыхает, глядя ему прямо в глаза. Вот теперь она напугана. Мэнни улыбается и свободной рукой листает содержимое ее телефона. Все очень мило, по-дружески. Просто один друг шмонает другого.
– Мне так про них всегда рассказывали, – продолжает Мэнни, просматривая сохраненные на телефоне файлы. Ага, нашел. Дальше – запущенные приложения. – Мы сами-то, конечно, никакие не наркодилеры. Но если бы мы вдруг ими оказались, то ты бы вряд ли остановилась рядом с нами и начала снимать. Ведь это было бы небезопасно, не так ли? Но мне кажется, что ты включила камеру именно потому, что не считала нас торговцами наркотой. Потому что увидела двух обыкновенных людей, которые гуляют по парку, и тебе не давало покоя, что мы вели себя беззаботно и ничего не боялись. И поэтому ты влезла в очень опасную ситуацию. Не дергайся.
Последние два слова щелкают как кнут, и дамочка застывает. Стоя к ней так близко, Мэнни хорошо чувствует, насколько она напряжена. И он с легкостью заметил, как она стала переносить вес, чтобы попытаться отпрыгнуть в сторону. Убедившись, что она больше не шевелится, Мэнни продолжает копаться в ее телефоне.
