Утро, как я и предсказывала, оказалось действительно отвратительным и полным неприятных мыслей. Запоздало забеспокоившись об ушедшем в неизвестность спутнике, я села и привела себя в чувство. От хлопка двери проснулась Шекки. Собака беспокойно поглядывала на меня с переднего сидения. Пожалуй, нужно было выпустить её на улицу.
Натянув успевшую остыть куртку, я небрежно заправила разлохмаченные волосы прямо за шиворот и потянулась к автомату. Пожалуй, единственной страсти в моей жизни вполне хватит. В конце концов, кто я ему такая? Удачно оказавшаяся под рукой девушка, с кучей тараканов в голове. Мелкая неприятность. Его личная катастрофа…
Самодовольно хмыкнув себе под нос, я перекинула жёсткий ремень оружия через голову, открыла дверь машины, предварительно выпустив порывающуюся вперёд Шекки, и вышла следом.
Да здравствует хладнокровие!
Нет, всё-таки если отбросить все эти личностные тревоги, утро было прекрасным. Как минимум потому, что очевидной опасности по выходу не обнаружилось. Место было действительно тихим и спокойным. С непередаваемым удовольствием вдохнув утренний воздух, я размяла затёкшие за ночь плечи. По спокойной английской речи, обращённой к весело брешущей собаке, я удостоверилась, что с Томом всё в порядке. Я не пыталась понять, что он говорит, решив просто насладиться утром в долгожданном одиночестве.
За городом всё было совсем не так. Здесь тихо пели птицы, слышался еле уловимый шелест травы. Лёгкая серая дымка, всё ещё клубящаяся над озером, медленно таяла на глазах. Я поспешила к кромке воды и с блаженством окунула в чуть мутноватую воду свои руки. Мне показалось, что вода была на градус теплее окружающее воздуха. Я прикрыла глаза, вспоминая…
Это было лет десять назад, вроде. За спиной лёгкие рюкзаки, в руках короткая бамбуковая удочка. Мы спускаемся по крутому склону к реке, и мои ботинки отчаянно скользят по замоченной росой длинной траве. Наконец, не удержавшись на ногах, я широкими шагами срываюсь ниже по тропинке и врезаюсь в готовую меня подхватить крепкую мужскую руку. Отец улыбается.
Стоило мне только вспомнить этот день, как грудь свело от саднящей нестерпимой боли. Только не вспоминай… Не вспоминай больше ничего! Счастливое забытье прошло бесследно. Я угрюмо вглядывалась в покрытую рябью воду, которая больше не казалась мне столь волшебной. В ней качалось моё отражение. Грязное, разбитое и несчастное.
–За что мне всё это?
Я спрашивала себя об этом уже в сотый раз. Может быть, действительно было бы проще покончить со всем раз и навсегда ещё тогда? Отдаться воле случая и прекратить бороться? Уйти вместе со всеми, которым так отчаянно не везло. Одному за другим, одному за другим…
Отведя взгляд от озера, я увидела неподалёку Тома, подозрительно смотрящего в мою сторону. Поймав моё внимание, он тут же отвернулся и вновь обратился к Шекки, которая с радостью опёрлась передними лапами о его длинные ноги и завихляла тощим задом.
– Что ж, – обратилась я к самой себе вслух. – Ты же не можешь их вот так бросить? Нет, дорогая, обратного пути нет. Вместе у вас есть хоть какие-то шансы…
Я вновь вдохнула порцию прохладного утреннего воздуха и решительно поднялась, намереваясь вернуться к машине.
Воспользоваться водой из озера я не решилась, а поэтому лишь наскоро протерла лицо водой из бутылки. Раскопав в своём барахле проволоку и бинты, я уселась подле машины прямо на землю и сняла автомат с плеча. К сожалению, кроме найденного тут же в автомобиле машинного масла у меня больше ничего не было, так что пришлось довольствоваться малым. Отстегнув магазин, я щёлкнула затвором, выпуская на волю подведённый патрон. Распрямив проволоку, я изрядно помучилась, чтобы отрезать нужный кусок. Наверное, моё копошение выглядело настолько забавным, что Том всё же решил подойти ближе.
