– Хм…
– Ти-ин, – требовательно протянул он.
Он попытался усмехнуться моему упрямству, но вместо этого, вышел какой-то совсем уж нездоровый и горький смешок, выдававший все его внутренние переживания. Его пальцы ощутимо дрогнули.
– Они тоже отправились в убежище? – решила уточнить я.
– Да. Что думаешь? – взволнованно спросил Том. – Каковы шансы…
Он осёкся на полуслове, не решаясь договорить.
– Я могу сказать только одно, – стараясь быть тактичнее обычного, я тщательно подбирала слова. – Им повезло, что они не полетели с тобой на одном самолёте.
Том судорожно вздохнул, плотнее прижимая меня к себе, словно я могла его спасти от этой стремительно накатывающей волны страха.
– Извини, – сейчас мне действительно было жаль, что я оказалась для него такой бесполезной. – Мы можем гадать бесконечно, что с ними. Я не всевидящая. Нужно надеяться, что с ними всё в порядке.
Мы оба знали, что их шансы на выживание ничтожно малы. Случай с самолётом Томаса, ручаюсь, был не единственным. Но даже ложная надежда всегда лучше полного отчаяния. Особенно для такого не искушённого одиночеством человека как Том.
– Как только мы доберёмся до убежища, ситуация прояснится, – предприняла я попытку сказать ещё хоть что-то обнадёживающее. – Давай не будем думать о плохом. Лучше верить в хорошее.
Мужчина выслушал меня молча и продолжал хранить молчание ещё долго. Честно, я боялась посмотреть на него. Прекрасно ощущалось напряжение, с которым он пытается перебороть свои переживания. Я понимала, что он чувствует, и решила дать ему время смириться с неразрешимостью этой ситуации.
– Я никогда не спрашивал тебя, – вдруг обратился он ко мне. Было заметно, что говорить спокойно ему давалось с большим трудом. – Ты сказала, что одна, но… Ты точно знаешь о судьбе своих родных?
Он сглотнул и шумно втянул носом воздух, стараясь собраться. Я знаю, ему было необходимо разделить свои мысли и чувства с кем-нибудь ещё, ощутить себя не одиноким, услышать, что я тоже испытываю нечто подобное –но мне нечего было ему предложить. В отличие от него, я знала точно.
– Да, все мои близкие мертвы, – как можно спокойнее поведала я. – Мне больше некого терять.
Как странно, это признание далось мне так легко. Наверное, время всё же сделало своё дело. Лёгкий холодок возник в сердце и тут же испарился, как призрак старой утраты, с которой я уже давным-давно смирилась. Руки интуитивно сжали одежду мужчины. Вот он – живой, единственный… Мои губы невольно разомкнулись, и я коротко добавила:
– Кроме тебя.
Прошедшая тяжёлая ночь вновь всплыла в моей памяти. Если до этого момента я ещё сомневалась, то, после всего пережитого, теперь могла сказать точно – Том Стенсбери был смыслом моего существования. Ни больше, ни меньше. Сама мысль о вероятности его исчезновения из моей жизни вызывала во мне ужас.
Мои размышления были прерваны копошением собаки возле двери. Возможно, не было ничего странного в том, что Шекки просто обнюхивала входную дверь, она не лаяла и даже не рычала, но меня её поведение озадачило.
– Соболезную, – посочувствовал Том, несколько опуская мою последнюю фразу, которую он, бьюсь об заклад, расслышал.
– Не нужно, – вновь убедительно попросила я, отстраняясь. – Мёртвое – мёртвым, живое – живым. Не хочу переживать об этом снова.
С улицы мне послышался еле уловимый звон. Интересно, какого чёрта там происходит? Не могло мне это показаться!
