– Хороший… – Кара пробормотала это и поморщилась. – Замечательный, ага.
Мальчик потёр глаза, воспалившиеся от дыма. Тон звезды ему решительно не нравился. Ну конечно, они там, наверху, наверное, все такие благородные, что им не приходится никого сжигать на кострах. Светлые воины, мудрые боги, высшая раса. А теперь вот Кара сошла на грешную землю. И огорчена, что вблизи люди оказались не такими милыми и симпатичными.
– Ты не поняла? – Нужно было смягчиться, чтобы не поругаться. – Они сжигают чучело того, из-за кого мои стены, мои люди… – он запнулся, – из-за кого всё случилось.
– А ты точно это знаешь? – Кара опять внимательно вгляделась в его лицо. – Что он, тот чародей, был виноват? Ещё недавно вроде не знал, ничего не мог мне объяснить внятно.
Уголок её губы был почти привычно прикушен. Подождав, пока последние стражники уйдут с площади и она совсем опустеет, мальчик твёрдо кивнул:
– Он был там. Я его видел, когда всё только произошло. Он выжил… но не спас нас. И это воспоминание всё ярче в моей голове, оно ужасно.
– Пусть так, – вздохнула Кара. – Но, может быть, он просто не смог?
– Чародеи могут всё, – отрезал мальчик. – И опережают беду. Песчаные бури они усмиряют легче всего, ведь это их главная сила, тем более… – он с усилием выговорил, – Ширкух. Он однажды изгнал с помощью песков море, которое хотело затопить Озёрное графство. Победил Костяного дракона, когда тот пробудился на краю Долины. Он…
– Мог не успеть, – упрямилась Кара. – Ветры…
– Да почему ты его оправдываешь? – Мальчик даже всплеснул руками. – Я вообще не уверен, а вдруг ему что-то взбрело в голову и он сам же нас и…
Звезда не отвела глаз – наоборот, она казалась всё решительнее, даже упёрла руки в бока.
– Слушай, – перебила она, – я не вчера зажглась, как и ты. Я видела несколько поколений этого рода, а многие из тех, с кем я светила, застали его начало. И все те чародеи были хорошими людьми. С чего тому, кого они сжигают, вдруг…
– А как тебе факт, что он сдался им сам, маленькая белая звезда? – раздалось вдруг откуда-то из-за угла покосившегося дома, низко и протяжно. – Обычно глупым тёплым тварям для расправы вполне достаточно чистосердечного признания. М-м-м… не знала?
Сам воздух словно стал ещё холоднее. Кара охнула, завертела головой и крепко схватила мальчика за руку. Кажется, она опять начала слегка светиться. И глаза тоже загорелись – недобрым, незнакомым огнём. Впервые с момента встречи мальчик увидел, как ладонь её ложится на рукоять прямого, тонкого, украшенного перламутрово-прозрачными самоцветами меча. Впервые осознал: да, она, добрая и смешная, носит меч, чтобы убивать.
– Проклятье, этого ещё не… – шепнула Кара.
– Стоять, – раздалось ближе. По мостовой уже звучали чеканные шаги. – Я же не трону. По крайней мере… не сейчас.
Он вышел из проулка – одетый в чёрно-золотые ткани, темноволосый, смуглый. Он был ещё смуглее звезды, но их роднил рисунок на лицах. Точно такие же, только золотисто-чернёные линии и треугольники расходились по лбу незнакомца, по выдающимся скулам и шее. Виднелись они и на жилистых, голых по локоть, когтистых руках.
– Давно не виделись, – мурлыкнул он довольно. – Да чтобы внизу…
Поравнявшись, звезду он обошёл по кругу, и Кара опять нервно завертела головой, следя за его плавными, грациозными движениями. Кот обхаживает кошку, подумалось мальчику, раньше часто наблюдавшему за животными. Незнакомец остановился. Его единственный глаз – второй скрывала чёрная повязка – сверкнул неприкрытой насмешкой:
