– Имеем право, рана у тебя, Александр Антонович, криминальная.
– Никакая не криминальная, сам себя ножом задел!
Внешность у мужчины вроде бы и тепличная, лицо сдобное, как мамина булочка, но взгляд черствый, как хлебная корка, твердый изнутри. Человек с таким взглядом точно знает, что ему нужно от жизни и как этого достичь. К своей цели он может идти напролом, хотя предпочитает обходные пути, более длинные, но меньшего сопротивления.
– Где задел, у отца в гостях? – спросил Щеколдин, чем удивил не только Ермолаева, но и Малахова.
Не знал Артем, откуда «Скорая» забрала раненого, даже справки навести не удосужился, зато Щеколдин был как рыба в воде.
– А хотя бы и у отца!
– Так, может, это отец тебя так?
– А отец на работе был! Сейчас подъедет, спросишь у него! – едко усмехнулся Ермолаев.
Дверь открылась, и в палату вошел пожилой мужчина с крашеными волосами, чтобы скрыть седину. Примерно такого же телосложения, как Ермолаев, но чуть большего веса. И налицо определенная схожесть: та же линия глаз, носа, губ, только морщины на лбу глубокие. Костюм дорогой, что неудивительно для мэра.
– А вот и папочка, легок на помине! – засмеялся Алик, небрежно ткнув пальцем в отца.
Мужчина выдохнул с чувством облегчения, кто-кто, а его сын не производил впечатления смертельно раненного больного. Злая ирония сына коробила его, но не настолько, чтобы кривить лицо в присутствии посторонних.
– Та-ак! Полиция уже здесь! – кивнул Ермолаев-старший, вопросительно глядя на Щеколдина.
Мэр, казалось, не знал, как относиться к присутствию уголовного розыска в его лице, радоваться или огорчаться. Хотя какая могла быть радость, когда пострадавшего увезли из его дома, когда самому грозит уголовное наказание?
– А я вот как раз заявление собираюсь сделать! – Алик провокационно улыбался, глядя на отца с издевкой.
– Ну, давай, делай! – Антон Викторович раскинул руки, как бедовый матрос перед расстрелом.
– Игрался, споткнулся, наскочил на нож. Сам!.. Меня за это арестуют? – Ермолаев-младший смеялся Щеколдину в лицо.
– Сегодня утром пытались похитить девушку, Кудряшову Киру Олеговну, – начал Малахов, пристально глядя на него. – Преступники задержаны, возбуждено уголовное дело. Есть предположение, что девушку похищали для публичного дома.
– А это вообще кто? – Алик презрительно оттопырил нижнюю губу, тыкая пальцем.
– Подполковник полиции Малахов, заместитель начальника ОВД.
– Малахов, Малахов… – вспоминая, закивал Ермолаев-старший. – Да, да, слышал… Рад, конечно, с вами познакомиться, но то, что вы сейчас озвучили… У вас есть основания обвинять моего сына в организации похищения?
– Прямых улик нет, и я бы извинился за опрометчивость суждений. Но ваш сын доставлен в больницу с ножевым ранением, и это наводит на определенные размышления.
– Поэтому вы здесь? – нахмурил брови мэр.
– И поэтому мы здесь, – кивнул Артем.
– Моя жена готовила ужин, Александр неосторожно подкрался к ней, Елена резко повернулась, и произошел несчастный случай. Ранение легкое, здоровью моего сына ничего не угрожает. Надеюсь, вы не станете задерживать мою супругу?
Глава города с вызовом смотрел на Малахова. Фактически он сдал свою жену, поскольку не мог, не имел права лгать, и пусть только попробует новый замначальника усомниться в искренности его слов!
– Нет, конечно, – пошел на попятную Артем.
Конфликт с мэром – последнее, что ему нужно на сегодня и вообще. Задерживать жену Ермолаева, конечно же, глупо, тем более что его сын заявлять на нее не станет. А отца он уже и без того подставил.
