– Не очень понятно, – признался Влад. – Но я бы с удовольствием почитал ту статью.
– Нет. Заверяю вас, чтение той статьи не доставило бы вам ни малейшего удовольствия, – возразил прокурор. – Она написана очень скучным языком, текст перегружен специальными терминами и ссылками. Это как раз тот редкий случай, когда вольный пересказ звучит занимательнее оригинала. Впрочем, я увлекся, – оборвал сам себя Минич. – В Горисполкоме скоро закончится рабочий день. Поторопимся.
В коридорах исполкома было очень людно. С Миничем все здоровались, на Рокота не обращали внимания. Прокурор же вежливо, но уверенно пробивал себе дорогу к кабинету председателя.
Быстро миновав приемную, они вошли в просторный и безнадежно прокуренный кабинет мэра.
– Какие люди! Сам городской прокурор пришел нас навестить! Заходи, располагайся. Коньяк не предлагаю. Знаю, что откажешься, – мэр встречал гостей радушно, с широкой улыбкой.
На вид Василию Солтысову было лет пятьдесят. Бровастый, но совершенно лысый, он тем не менее выглядел очень бодро для своих лет. Когда Минич и Рокот заходили в кабинет, мэр потрошил свой шкаф: выкорчевывал оттуда нужные ему папки, а ненужные с силой забивал обратно. Разговаривая с прокурором, Солтысов продолжал перебирать документы с прежней энергичностью.
– Ты, надо понимать, ко мне с проверкой, – сказал мэр. – А у меня, представь себе, все уже готово. Посты выставлены, гонцы отправлены. Экстренное совещание я назначил на завтра, на десять утра. Приходи, послушаешь наших говорунов. Хотя лучше не надо. Я ведь буду на них орать, а ты подобного не любишь.
Минич покачал головой:
– Я здесь совсем по другому вопросу.
Прокурор с его спокойным, даже меланхоличным поведением казался полной противоположностью мэра.
А вот Влад чувствовал себя здесь совершенно ненужным. Василий Солтысов явно игнорировал его. Кроме того, Рокот теперь в полной мере смог оценить инструкции Минича: «Стойте рядом и многозначительно молчите». Многозначительно молчать ему действительно предстояло стоя – в кабинете не оказалось ни единого стула. Во всем этом немаленьком помещении было лишь одно кресло – кресло мэра.
– Известно ли вам об инциденте, произошедшем сегодня на заводе «Прагма»? – спросил прокурор.
– А то как же, – скривился мэр. – Нашумели вы там славно. Почитай, на всю страну. Завод ты, конечно, зря остановил. От этого городу будут одни убытки. Ну, да я в твои дела не лезу, тебе виднее.
– Что вы можете сказать о возможной причастности вашего родного брата, Захара Солтысова, к произошедшим на заводе беспорядкам? – продолжал Минич.
– Разве сторож я брату моему? – с наивозможнейшей язвительностью ответил мэр.
Голос Виктора Минича сделался совсем уже бесцветным:
– Прокуратура полагает, что вы можете помешать расследованию данного инцидента, используя свои служебные полномочия и негласное административное давление. В связи с этим, я предлагаю вам, Василий Петрович, на время проведения расследования добровольно уйти с поста председателя Горисполкома.
Мэр быстро вытянул в сторону прокурора крупный костлявый кукиш.
– Вот тебе мой официальный ответ. Без подписи и печати, зато оперативно и исчерпывающе. Что, Витя, захотел под шумок занять мое кресло? Не выйдет! Я нужен этому городу.
– Проявите благоразумие, – продолжал убеждать прокурор. – Это временная, но вполне оправданная мера. Взрыв на заводе, затем покушение на эмиссара из столицы – это уже не внутренние дела Верхнего Плеса. Нам просто необходимо провести расследование максимально объективно, чтобы никто не смог нас потом упрекнуть.
