Отъезжая от школы, Мэри даже не повернула головы, чтобы посмотреть, как Чекринс преодолевает унижение. Сейчас только одно имело значение – ее общение с Богом в пустоши. Такси быстро покинуло район Дейнферн и через сорок минут доставило юную путешественницу к юго-западному входу в парк Клипервесберга, от которого ближе всего было идти к ее заветной горе. Когда машина тронулось в сторону города, Мэри, не оборачиваясь, быстрым шагом пошла вверх по тропинке. Через двадцать минут она уже заметно устала, но все равно продолжала двигаться вверх. Ей нравилось слышать хруст сучьев под ногами. Это усиливало эффект покорения вершины. Показался поворот, где они во время экскурсии кормили смелую сизоворонку, спустившуюся с ветки к детям. Девочка решила идти помедленнее: это помогало ей сосредоточиться.
У вершины тропинка исчезла: из-за плотных зарослей кустарника это место не пользовалось популярностью. Продираясь наверх, Мэри вышла на достаточно обширное плато. В тот раз они вместе с Натали Смоуслоу решили залезть сюда, в то время как остальные остались на смотровой площадке внизу. Их отругали, но не сильно, так как Генри Стоун был хорошо известен. Мэри очень понравился баобаб, который не был столь величественным, как его сородич Гленко, но все же внушал уважение тем, что смог вырасти на вершине этой горы.
Мэри потрогала его кору и улыбнулась этому великану, который будет единственным свидетелем ее разговора с Богом. Она подошла к обрыву и посмотрела вниз. Шоссе тонкой нитью огибало эту часть парка, боясь потревожить его первозданность. Она была довольна и стала выкладывать из портфеля все, что посчитала необходимым для этого путешествия. Вода, небольшой коврик и теплая толстовка с капюшоном, чтобы ночью не было холодно. Девочка была полна решимости всю ночь просить Всевышнего, чтобы Он не смог ей отказать!
Оставалось придумать обещание, которым можно будет уговорить Творца вселенной. Она стала вслух перебирать варианты: помогать людям в приюте, поехать на войну медсестрой, заботиться о больных на западе континента, страдающих от какой-то страшной болезни, название которой девочка так и не смогла запомнить из-за непонятного смешения букв и цифр, уйти в монастырь Марии Магдалины, наконец. Последний вариант ей нравился меньше всех, так как при посещении обители девушки-монахини показались ей слишком бездеятельными: они как будто боялись проявить инициативу, а служение Богу в своем детском сердце она видела по-другому. Из этих вариантов выбирать ничего не хотелось – не потому, что ей что-то не нравилось, а потому, что она хотела успеть сделать все это и даже больше. А может, Бог сам выберет служение для нее? Он же Всеведущий!
Солнце нехотя двигалось навстречу горизонту. Она решила подождать заката. Когда появились первые звезды, и полная луна в окружении нескольких перистых облаков уже присматривалась, чем же займутся люди этой ночью, Мэри взглянула на небо и, взяв в свидетели величественное дерево, стала просить небеса. Она просила все о том же, раз за разом, и ждала ответа, но ничего не происходило.
– Просвети их! – воскликнула Мэри, и порыв ветра кинул прядь черных волос ей на глаза. – Ты же можешь! Ты же самый сильный! Мой папа не плохой, и моя мама очень хорошая! Почему ты не можешь сделать их счастливыми?
Она заплакала.
– Мне все говорят, что нужно потерпеть! Папа, мама… преподобный Томас… может, мы просто не умеем просить тебя? Почему Ты не покажешь Себя, чтобы все, увидев Твой свет, поняли, что нужно любить друг друга? Я бы показала им это, но кто будет слушать маленькую девочку… А Ты слышишь меня? Все говорят, что слышишь, но почему Ты этого не показываешь? Я не понимаю! Я просто хочу, чтобы ты ответил мне!
